— Тут и объяснять нечего! Вы ведь не пошли работать с Эдвардом и предпочли болтать с Уэнди. А утром я видела, как вы плавали…
— Правда? — с удивлением произнес он. — Почему же вы не присоединились к нам?
— Мне показалось, что вам и без меня было очень весело! — с сарказмом ответила Эстер. — Не хотелось мешать.
Совершенно неожиданно Гордридж расхохотался.
— Вы сейчас похожи на обиженного ребенка. Не понимаю, почему удовольствие, которое я получаю от общения с этим юным созданием, должно беспокоить солидную замужнюю женщину.
Ну, вот и все, ее худшие опасения подтвердились…
— Разумеется, меня это ничуть не беспокоит! — быстро ответила Эстер. — Просто мне показалось странным, как быстро переменилось ваше отношение к неожиданному вторжению этой троицы.
— Я понял, что нам это ничем не грозит. — На его лице засияла широкая улыбка. — А Уэнди — действительно прелестная девушка. Довольно смешная. Мне кажется, не грех немного отвлечься. — С этими словами он направился в сторону скал.
Отвлечься! Эстер почувствовала, что на глаза ее наворачиваются слезы. Она сидела за пишущей машинкой, уставившись в страницу рукописи, но ничего не могла прочесть. Странно: до последнего времени она прекрасно разбирала почерк Гордриджа. Что же делать? Ведь он опять обвинит ее в том, что она потратила день впустую! Может, догнать его, пока он не успел уйти далеко?
Не раздумывая ни секунды, Эстер вскочила и помчалась вслед. Но то ли она уж слишком спешила, то ли просто не могла так же твердо ступать по этой земле, как Гордридж, цели своей Эстер не достигла. Взбираясь на крутую скалу, она поскользнулась, упала и покатилась назад, больно ударяясь о каждую выбоинку и каждый камень.
Эстер казалось, что падение ее длится бесконечно. К счастью, на пути попался какой-то куст, и когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит, не в силах пошевелиться, ощущая острую боль во всем теле.
— Филип! — закричала она в отчаянии, но из горла вырвался только какой-то слабый хрип. Отдышавшись немного, она попробовала еще раз и теперь получилось громче: — Филип! Где вы?! Помогите мне, Филип!
8
Эстер уже стала думать, что он не услышал ее криков, что ей придется как-то выбираться отсюда самой. Но в этот момент совсем близко раздался голос Филипа:
— Эстер, вы звали меня? Что случилось? Где вы?
— Здесь, внизу…
Ей было больно дышать — не то, что говорить.
В мгновение ока Гордридж оказался возле нее, лицо его выражало безмерную тревогу.
— Дорогая моя, как это произошло?!
— Я пошла за вами и упала… — Эстер с большим трудом удавалось сдерживать слезы. — О Боже, как больно!
— Вы могли сломать себе позвоночник, — пробормотал он, осторожно и со знанием дела проверяя, нет ли у нее переломов. — Разве можно бегать по этим скалам сломя голову?! Я ведь проходил специальную подготовку! Скажите мне, если вам где-то особенно больно.
— Больно, когда вы двигаете мою правую руку, при этом даже трудно дышать. Вот здесь.
Она коснулась бока другой рукой, и Гордридж нахмурился.
— Здесь? — спросил он, сосредоточенно ощупывая ребра и наблюдая за ее реакцией.
Она кивнула и поморщилась, когда он нащупал больное место.
— Мне кажется, у вас сломано одно или два ребра, — констатировал Гордридж. — Вы сильно ударились боком, когда упали?
Эстер кивнула.
— Я помню, что налетела на край валуна и несколько секунд не могла перевести дух.
— Боюсь, что болеть будет довольно долго, — заметил он. — Давайте-ка поскорее вернемся в лагерь, и я дам вам что-нибудь болеутоляющее.
Гордридж оставил без внимания ее утверждение, что она прекрасно сможет идти сама. Эстер оказалась прижатой к его крепкой груди и опять почувствовала исходящую от него всесокрушающую мужскую силу. Вдобавок ко всему она была раздосадована и смущена: Гордридж наверняка думает, что вот опять с ней что-то случилось! Совсем недавно ее уколол скат, теперь она сломала ребро, и на этот раз ей потребуется гораздо больше времени, чтобы выздороветь. Из полезного члена экспедиции она превращается просто-напросто в обузу!
В лагере Гордридж дал ей болеутоляющих таблеток и устроил поудобнее, перенеся ее походную кровать под навес, где она обычно печатала. Подложив Эстер под спину подушки, чтобы ей не так больно было лежать, он не ушел, даже когда она сказала, что чувствует себя хорошо, а уселся рядом с ней на стул с таким видом, словно был готов оставаться здесь целый день.
— Извините, кажется, у меня входит в привычку совершать глупые поступки. Если вы захотите теперь отправить меня домой, я вполне смогу это понять.