Ее очередная попытка пошутить успеха не имела.
— Вы правы, — проворчал он.
— Я предполагаю, что там, куда мы вскоре собираемся отправиться, никаких магазинов нет, — добавила Эстер.
Ее собеседник насмешливо фыркнул.
— Остров Вулкан необитаем!
Это означало, что их будет только трое и больше ни одной души! От вызванных этой мыслью дурных предчувствий по спине Эстер вновь пробежали мурашки.
Все дома в поселке были одноэтажными и с плоскими крышами. Построили их на совесть и, очевидно, когда-то выкрасили в розовый или белый цвет. Но теперь большинство из них явно нуждалось еще в одном слое краски.
На этом фоне странно выделялась парочка вполне приличных особнячков с подстриженными газонами перед ними, которые определенно не соответствовали остальным постройкам на острове.
Но лавочек в поселке было даже больше, чем она предполагала, и там продавалось все: от необходимых продуктов до дешевых сувениров. Гордридж остановился возле одной из них и, выбрав соломенную шляпу с широченными полями, водрузил ее себе на голову.
— Советую вам купить такую же, — сухо заметил он.
Эстер взглянула на себя в услужливо поданное зеркало и от души рассмеялась. Но потом примерила другую шляпу, и Гордридж согласился, что та подходит ей больше.
Эстер хотелось бы побродить по поселку подольше, но ее спутник очень скоро начал проявлять признаки нетерпения. И зачем ему понадобилось следовать за ней по пятам? Почему он не мог остаться в джипе? Впрочем, Филип Гордридж не производил впечатления человека, который будет спокойно сидеть и ждать какую бы то ни было женщину…
Вернувшись в машину, Эстер вновь почувствовала притяжение его мощного магнетизма, но не ожидала, что ее напряжение заметно, пока он не посоветовал ей расслабиться.
— Вы сидите, сжав руки в кулаки, словно готовы ринуться в бой.
— Я не привыкла размахивать руками в джипе, — быстро нашлась Эстер, но осознала, что еще немного — и она совсем потеряет контроль над собой.
Гордридж вел машину с такой скоростью, словно ехал на ней в последний раз. Ее ответ он проигнорировал, только губы его искривились в усмешке, и вообще молчал до конца поездки.
К облегчению Эстер, за время их отсутствия вернулся Эдвард. Он радостно поспешил к ней навстречу и заключил в объятия, всячески демонстрируя, как сильно соскучился по своей обожаемой жене.
Эстер через его плечо тайком наблюдала за Гордриджем и заметила, что он внимательно следит за ними с каким-то странным выражением лица. Неужели игра Эдварда не вполне убедительна? Она вновь почувствовала беспокойство и, едва оказавшись в палатке, которую должна была делить с братом, высказала вслух свои опасения:
— Мне кажется, что он обо всем знает!
— Что за глупости? Каким образом он мог догадаться? — горячо возразил Эдвард. — Это все твои выдумки!
— Но он следил за нами, как ястреб!
— А ты не сказала ничего, что могло бы вызвать его подозрения?
— Я — нет. А ты? Он говорил весьма любопытные вещи, когда встретил меня в порту…
— Конечно нет! — заверил сестру Эдвард. — За кого ты меня принимаешь? За дурака? Мне нужна эта работа больше всего на свете! Ты просто нервничаешь. Вот увидишь: устроишься здесь как следует — и все будет в порядке.
Они сидели на краешках своих походных кроватей, испытующе глядя друг на друга.
— Кстати, когда он объяснял мне, почему настаивал на том, чтобы ты привез меня сюда, то привел совсем другую причину.
Эдвард нахмурился.
— Вот как? И что же он сказал?
— Оказывается, дело не в том, что он осторожен в отношении незамужних женщин. Просто ему не хотелось разлучать нас на длительный срок.
— Он так и сказал? — резко спросил Эдвард.
— Да.
— Ты уверена?
— Конечно, уверена!
— Ничего не понимаю… Он совершенно определенно заявил, что предпочитает иметь в лагере какую-то замужнюю женщину…
— Итак, что нам следует делать? — перебила его Эстер, вертя на пальце кольцо. — Может быть, лучше рассказать ему все?
Эдвард покачал головой.
— Совершенно исключено! Гордридж — очень прямой человек и ненавидит обман. Он вполне может отправить нас обоих домой на том основании, что мы получили работу нечестным путем. Думаю, нам следует сидеть спокойно и ничего не говорить.
Эстер не была так уж уверена в этом. Она тоже считала, что честность — наилучший путь.
— Может быть, он не отослал бы нас? — робко спросила она.
— Я не могу рисковать! — отрезал брат. — Кроме того, если он даже и не отправит нас домой, я буду до смерти бояться за тебя.