Я раздраженно цыкнула, но забралась внутрь. Там на скамейке лежала мягкая бархатная подушечка с кисточками. Я примостилась на подушечку и огляделась. Внутри царил полумрак, а сквозь решетку узора пробивались потоки зеленоватого света, который падал на мои руки, и они казались зелеными, а в лучах света танцевали пылинки.
Как только я осталась одна, меня снова охватил страх – страх того, что все что окружает меня – мой больной мираж, а вокруг лишь чернота. Вдруг я почувствовала сильный тычок в бок и подпрыгнула. В верхней части кабинки резьба была слишком частой, не позволяя даже разглядеть лица друг друга, но в нижней, деревянные цветки и лепестки пересекались достаточно редко, образуя большие просветы. В одну из таких дыр он и просунул руку, и тыкал в меня пальцем. Я хмыкнула и осторожно взяла его за руку. Его ладонь была теплой и сухой, пальцы тонкие и изящные, как у девушки.
– Зачем я здесь? – услышала я свой спокойный голос.
И я с удивлением поняла, что мне сейчас как никогда хорошо и уютно. Я гляжу как пылинки танцуют в изумрудных потоках, попе мягко, а рука рядом дает мне чувство уверенности и защищенности.
– Ты настоящий?
– Конечно же нет.
Я не сдержала вздоха разочарования.
Смешок.
– Я тебе понравился?
– Очень, – искренне ответила я.
– Извини.
– Ничего.
Я помолчала.
– Больница была иллюзией?
– Сама как думаешь?
Я усмехнулась.
– Я уже ничего не думаю. Мои чувства и ощущения меня явно обманывают. Вот сейчас я чувствую твою руку, а ты говоришь, что тебя не существует. А недавно я стучала по луже, которая была твердой как стекло. А еще недавно я лежала в палате психушки, и я очень надеюсь, что ЭТО было иллюзией. – Я засмеялась и покачала головой.
– А если ты больна, что с того? Для тебя же это – по-настоящему. Ты сейчас сидишь здесь. Какая разница, что происходит на самом деле?
Я засмеялась.
– Ну, не знаю… Мне будет стыдно потом, когда я очнусь? – я улыбнулась.
– А если это потом никогда не наступит?
Я опустила глаза, глядя на наши соединенные руки.
Он сказал:
– Какая разница между сном и реальностью? В мозг идут сигналы от органов чувств, он их обрабатывает как хочет и дает тебе. Все дело в мозгах, не в окружающем мире.
– И что же ты хочешь этим сказать? Что сны – реальнее, прости, реальности?
За перегородкой мне послышался смешок.
– Нет, я только хочу сказать, что реальность не реальнее сна.
Я фыркнула разочарованно.
– Ты играешь со словами.
– А люди любят играть. Они в любую чушь могут вложить смысл – это ведь тоже игра своего рода. Так получается большинство хороших цитат. Мы сами в них смысл находим. Так что поищи, может получится.
– Не ешь хрен ложками и не спорь со священником о философии, – я засмеялась.
– А я не священник, – беззаботно отозвался… черт его знает кто.
Я собиралась вскочить, но меня удержала его рука, крепко стиснувшая мое запястье.
– Ты считаешь, что любишь или ненавидишь кого-нибудь, и считаешь, что тебя любят или ненавидят… А может равнодушны… Но ты же не можешь знать, что они на самом деле чувствуют? Ты же К НИМ в голову не залезешь? Подумай, да ты не знаешь, существуют ли они вообще?..
– Как это не знаю, – возмутилась я. – А если я…
– Где ты? – перебил он меня.
– Что?
– Где. Ты. – раздельно повторил он. – Где ты сейчас находишься?
– Во сне? – нерешительно предположила я.
– Уверена?
Я стиснула зубы и выдавила:
– НЕТ.
– Сколько тебе лет?
Пфф… Ну уж это я знаю.
– Мне… – я замерла. Когда я была в больнице – была осень, а когда мы переправлялись на лодке – лето. Но в больнице это был сон? Или нет?
– Зато я точно знаю, что мое имя Аглая!
– Такая же Аглая, как и сотни других. А если у тебя будет ребенок, он никогда не назовет тебя по имени. Для него ты не будешь Аглаей, ты будешь мамой. Имя – это такая условность, Аглая.
– Это нелепо.
– Просто предположим. Мы отняли имя и судьбу, осталось только твое тело, которое стареет, изменяясь до неузнаваемости.
– Когда это ты успел отнять у меня судьбу?
– Ты не различаешь, что было на самом деле. И потом, – он, кажется, усмехнулся, – ты действительно доверяешь своим воспоминаниям? – его голос лился патокой. – Ведь в них слишком много эмоций и так мало правды… Ты ни в чем не можешь быть уверена, так чем же твоя реальность лучше моей? Ты не знаешь кто ты. Не знаешь где ты и чего ты хочешь. Ты вообще существуешь, или ты просто снишься кому-то?.. А может тебя придумал Гипнос?
– Хватит!
Я выдернула руку и распахнула дверцу исповедальни.
За порогом не было ничего, кроме черноты.
Я стояла посреди черноты, исповедальня исчезла.