– …Можно хоть что-то сделать по-человечески?..
– …Ты всегда меня ненавидел, даже сейчас смотришь так, что убил бы!..
– …Как можно быть таким идиотом??.
– …Все дети уже научились, а ты все еще…
– …Мне, право, стыдно за тебя! Другие дети так себя не ведут! Вот посмотри на…
– …Если тебе плевать на мнение окружающих, то нам нет!..
– …Я знаю, ты звереныш, всегда ненавидел своего отца!..
Виктор вздрогнул, словно очнувшись от транса. Сняв пластинку с цифрой один, он поставил пластинку «2». И тут же голоса смолкли.
Он нажал на «Старт».
Шипение.
– «А потом мама вдруг влюбилась. Мне было лет четырнадцать, наверное. Она влюбилась очень сильно. И немного бессмысленно.
Наверное, для нее это было красиво. Он был холостой, богатый и любил ее до умопомрачения. Французский дипломат и русская аристократка. Кино! Красивые интерьеры, белые простыни, танцы, набережная, вино, печальное расставание. Ведь есть сын и муж, и она слишком… труслива, чтобы бросить все и зажить по-новому.
Хэппи-энда, наверное, не было бы, если бы муж не угодил под колеса. Прекрасная вдова с ребенком осталась без защиты и покровительства.
Так я попал во Францию. Море, замок, утопающий в зелени, роскошь. Чужая страна, чужие люди, чужой менталитет. Все было чужим, а особенно мама.
Было сложно.
Потом появились друзья – и снова… Как-то все не складывается. Разочарование в дружбе, подростковые иллюзии. Ну знаете, как это бывает. Все знают».
Пластинка стихла.
И снова комната начала наполняться голосами.
– …Я влюбилась, понимаешь?..
– …Он богат…
– …Франция…
– …будет тяжело, другая страна…
– …папа бы хотел, чтобы мы были счастливы…
– …по-другому, все будет совсем по-другому…
– …У него совсем нет друзей, что делать?..
– … Je parlerai aux garçons… [Я поговорю с ребятами]
– … son père peut vous aider dans le futur… [Его папа может помочь тебе в будущем]
– … Victor, désolé, Je ne vais pas aujourd'hui… [Виктор, извини, я сегодня не смогу!]
– … ça alors! Il est aussi mon ami! Aussi bien que toi. Pourquoi je ne peux pas parler avec lui?.. [Ничего себе! Он тоже мой друг! Как и ты. Почему это я не должен с ним общаться?]
– … Je n'ai rien dit… [Ничего я не рассказывал]
– … Vous devriez essayez de faire des amis avec lui!.. [Он прикольный, попробуй и сам с ним подружиться!]
Виктор сидел и слушал, не пытаясь остановить голоса, словно специально ковыряя старую рану, получая какое-то странное наслаждение.
– …prêter un peu.… [Одолжи немного]
– … Je vous appellerai un de ces jours… [Созвонимся как-нибудь на днях]
– … Nous devons nous rencontrer, comme au bon vieux temps. Non, demain je ne peux pas, mois terriblement occupé. Une autre fois … [Надо будет сходить как-нибудь погулять, как в старые времена. Нет, сейчас я не могу, ужасно напряженный месяц, давай как-нибудь в другой раз]
Виктор поменял пластинку.
Пластинка с цифрой «3» зашуршала и начала рассказ:
– «Считается, и совершенно, на мой взгляд, несправедливо, что только девушки мечтают о встрече с прекрасным принцем. А мужчинам остается мечтать о карьере, о славе, о богатстве. Короче говоря, мечтать стать прекрасным принцем. Я люблю деньги, точнее свободу, которую они дают. Я люблю славу, точнее уважение, которое она дает. Я бы хотел стать прекрасным принцем. Но в глубине души я всегда был романтиком, мечтал встретить свою прекрасную принцессу. Блондинку, с неизмеримыми ногами, гибкую как хлыст, умную, богатую. А главное – безумно влюбленную – в меня.
Мне хотелось… Наверное влюбиться как в кино. Мамины дурные гены.
Великая, Вечная любовь, ради которой только и стоит жить, бла-бла-бла…
Очень хотел, да.
Но… вот что-то не влюблялся.
Стоило мне поближе узнать женщину, как у меня напрочь отбивалось всякое желание и дальше с ней общаться. Они были такие красивые, но каждая была какая-то… не та.
И вот, в один прекрасный день… Догадаетесь? Да, я встретил ее.»
Пластинка закончилась. Голоса молчали. Виктор сидел не шевелясь. Потом встал, подошел к граммофону, снял пластинку с цифрой «3», взял четвертую, долго вертел ее, наконец отложил в сторону, и пятую тоже. Нерешительно поднял шестую, помедлил, но наконец установил ее, поставил иглу и, после некоторого колебания, нажал на «старт».
Шипение.
– «Я не знал, что мне делать дальше. Я не знал, как мне жить с этим. Мне хотелось закричать так громко, чтобы все услышали: Я НЕ ВИНОВАТ!!!
Я везде видел ее лицо. Я не мог даже… Она мерещилась мне в момент кульминации, я, кричал, отталкивал их. Они стали мне ненавистны. И в то же время необходимы, как воздух – их нежные руки, туманящие голову впадины, в которых я забывал даже самого себя.
Я говорил, что история моей жизни – это история женщин, которые заботились обо мне. Они сделали меня таким, какой я есть.