И вдруг розы прорезала белая вспышка – из них вылетел голубь, белоснежный как молоко, хлопнул крыльями и розы осыпались маленькими кусочками.
Когда розы исчезли, Виктор вновь оказался в комнате с граммофоном, только на этот раз граммофона-то и не было. Он огляделся, не понимая, зачем он здесь, и вдруг услышал голос:
– Вечер добрый.
Виктор обернулся.
Прислонившись к возникшему на месте стеллажа дверному косяку, стоял давешний священник, только на этот раз вместо рясы на нем был черный кожаный мотоциклетный комбинезон. В руках он держал шлем.
– Добрый, – согласился Виктор.
– Разрешите вас проводить? – спросил Мотоциклист.
– Смотря куда.
– Вперед. Разве вы не хотите выйти уже из этой комнаты? – лукаво прищурился Мотоциклист.
– Очень хочу. Вот только там, куда вы меня ведете, творится что-то странное. – Виктор указал на дверной проем: ровно от двери начиналась чернота, пронзенная алой сияющей нитью, ведущей от порога и вперед, в черную неизвестность.
– И что вам не нравится? – спросил Мотоциклист.
– Я, к сожалению, не обладаю талантом канатоходца, – развел руками Виктор, подходя к двери и заглядывая за порог.
– Почему же до этого вы спокойно шли? – сказал Мотоциклист, кивая ему за спину.
– Что вы имеете ввиду?.. – сказал Виктор, оборачиваясь – и замер, боясь пошевелиться. Позади него комната исчезала, оставляя черную пропасть и тонкую алую нить.
– Все люди канатоходцы, месье Виктор. Просто обычно у них завязаны глаза.
Комната таяла – ее съедала чернота, пока наконец совсем не исчезла, оставив Виктора вполне комфортно стоять на алой нити.
– Если алая нить – это мой жизненный путь, то чернота – небытие, поджидающее нас в любой момент?
– Чернота – это просто чернота, – пожал плечами Мотоциклист, надевая шлем и усаживаясь на неизвестно откуда взявшийся мотоцикл. – Чернота выключенного экрана. Это же сон, не забывайте. Который подстраивается под вас. Придумайте уже картинку.
– То есть пока я не решу, чего хочу, здесь ничего не появится? – уточнил Виктор.
– Именно. Идемте? – спросил Мотоциклист, заводя мотоцикл. На удивленный взгляд Виктора он пояснил: – Пешком мне за вами не угнаться. Только живые так стремительно сжигают километры.
Виктор сделал несколько шагов вперед. Мотоциклист не отставал. Мотоцикл мчался рядом, не по алой линии, а по черной пустоте. Длинные рыжие волосы мотоциклиста, торчащие из-под шлема, стегали по черному комбинезону, словно их трепал неощущаемый Виктором ветер.
Виктор посмотрел на мотоциклиста, потом остановился, присел на корточки и коснулся рукой алой нити. В ту же секунду, от его руки, все расширяясь, поползли цвета, меняя окружающий мир.
И вот они стоят на двухполосной автомобильной дороге. Вокруг высятся рыже-зелено-черные сосны, упираются в свинцово-серое небо. Мотоциклист стоит рядом, растерянный – исчезли и мотоцикл, и шлем. Он длинен и тонок, нечеловечески красив, замер черной фигурой, чернильным росчерком. Словно иероглиф, только что нанесенный на бумагу мастером, словно нота – оторвется и взлетит в небо мелодией. И рыжие волосы плещутся за спиной танцуя с ветром – огонь. А под ногами его разбитый в щебень старый асфальт с дырами.
– Так удобнее разговаривать, – сказал Виктор, отворачиваясь от Мотоциклиста. Тот же словно отмер и приземлился на грешную землю, растеряв свою дикую магию. И когда Виктор снова повернулся к нему, то не заметил ничего ни демонского, ни ангельского в его лице. Парень как парень.
– Куда мы, кстати говоря, идем? – спросил Виктор.
– У нас экскурсия, – вежливо улыбнулся Мотоциклист. – По вашему разуму.
– О, как интересно. И кто же экскурсовод?
– По вашему разуму? Вы, конечно.
– Ага. И что я должен делать?
– Вести экскурсию.
– Логично. И чего же вы хотите от меня? Сокровенных тайн?
– Почему бы и нет? Для меня все равно нет никаких тайн, я ведь вижу каждую вашу мысль, без разницы, озвучиваете вы ее или нет.
– В таком случае замечательно, что вы не хорошенькая девушка, – рассмеялся Виктор.
– Думаю как раз наоборот. В вашем случае хорошеньким девушкам пригодилась бы эта способность. Той же Кристине, к примеру.
Виктор, прищурившись, посмотрел на Мотоциклиста.
– А она вообще существует?
– Экий вы хитрый, – улыбнулся Мотоциклист. – А это уже вам решать. Она может существовать. А может и нет. Но что, если она плод вашего воображения? Нет, это будет слишком просто. В этом случае вы опустите руки и убьёте себя наркотиками. А вот если она реальна – это уже куда интереснее… Впрочем, она опять-таки не для вас. Вы же бросили ее, кажется?