– Может быть вы имеете ввиду умиротворение? Но вы говорите об огне в печи, я же говорю о фейерверке.
– То есть это не счастье?
– Оно слишком тихо горит, чтобы ради него жить.
– Жаль, – сказал Мотоциклист и внезапно протянул Виктору руку. – Что ж, спасибо за экскурсию, пришла моя пора показать вам кое-что.
Мотоциклист провел рукой слева направо перед собою, и по ходу движения его руки окружающий мир менялся.
И Виктор задохнулся восторгом.
Они двое парили посреди звездного неба.
Если вы будете ночью за городом, в ясную безоблачную погоду, посмотрите наверх – и вы увидите несколько звезд, сияющих на черном небе. Но там, за облаками, в невероятной вышине так, что и Землю не видно, а только звезды – там их были тысячи. Маленькие и большие, они ярко сияли, словно горсть страз, брошенная на черный бархат.
Они были не холодные и не горячие, они мерцали белым светом, и Виктор чувствовал, словно они невероятно близки ему. И невероятно близко, так, что казалось, протяни руку и коснешься.
Небо было везде: справа, слева, внизу, сверху. Полночно-синее, почти черное, глубокое-глубокое, как ни одна бездна, необъятное, безмерно великое.
Это было потрясающе. Его восторг был совсем детским. То, что с ним происходило до этого, нельзя было назвать чудом, несмотря на то, как это было невероятно. А вот это звездное небо – и было чудом. Тем самым восхитительным волшебным чудом, о котором так мечтают дети.
Он парил в воздухе, посреди неба, усыпанного звездами… Даже не так, он и сам стал одной из этих звезд – оставив свое прошлое на земле, вместе с сомнениями, похотью, злобой, болью… Он чувствовал себя словно сбросил толстую оболочку из закаменевшей грязи и сейчас это его душа сияла в ночном небе. Его душа – маленький ребенок, который верил в чудо.
– Невероятно, – Виктор почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза. – Что это?
– Знаете, что нам дает взросление? – спросил Мотоциклист. Он стоял рядом, крепко держа Виктора за руку. – Корку, чтобы, когда нас обижают другие дети, нам было не так больно. Но знаете, доспехи тоже иногда надо снимать. Это то, что есть у счастливых людей, и то, чего вы так хотели. Это совсем не просто, но необходимо – снять свои доспехи, хоть на минуту подумать, что вы по-настоящему чувствуете.
– Как я…
– Я просто отнял у вас на время эмоции всех прожитых лет. Запомните то, что вы чувствуете сейчас. И идите по жизни туда, где вы чаще всего будете испытывать такое.
Звезды сияли.
И тут начался звездопад.
Виктор встревоженно посмотрел на Мотоциклиста.
– Уйдут одни, появятся новые, таков Закон, – спокойно сказал Мотоциклист.
– Но в этих новых будет частичка старого?
Мотоциклист улыбнулся, и Виктор почувствовал, как он крепко сжал его руку и вскинул ее вверх в торжествующем жесте.
– Сияйте, скорее, слышите?! Сияйте! Давайте, смелее, вы сможете, ведь у вас только этот миг, потом вы сорветесь и упадете!..
И Виктор почувствовал, как последние крохи грязи падают с его плеч, и он действительно может сиять. Он зажмурил глаза и… засиял. Последнее, что он видел, была ослепительная белая вспышка.
Исповедь Димитрия
Димитрий висит на стене, закованный в цепи. Горло жжет невыносимо, хочется пить. Последнее, что он помнил была спина священника и захлопнувшиеся двери, когда все вокруг погрузилось в темноту. В следующий миг он уже висел на стене.
Запястья до крови стерты наручниками – его, как свиную тушу, повесили на железный крюк, выступающий из стены. Комната, в которой он находится, абсолютно пуста, настолько пуста, что взгляду и зацепиться не за что – цементные стены, цементный пол, серая дверь и люминесцентная лампа под потолком. И абсолютная тишина. Такая, что он слышал звук своего дыхания – и это сводило его с ума.
И запах. Проклятый запах дешевых сигарет.
Он висел уже, как ему казалось, несколько часов, но ничего не происходило. Сначала он кричал, потом, когда содрал горло, просто висел и ждал. И это было хуже всего. Не невыносимая боль в плечах и запястьях, не пересохшее горло, нет, хуже всего было отсутствие действия, отсутствие чего-либо, на что можно было переключить свое внимание.
Ему казалось, что комната сжимается вокруг него, он задыхался, но не терял сознание. Он пытался дышать ртом, но все равно чувствовал этот запах.
Человеческий мозг – забавная штука. Вы помните, как пахнет ваш возлюбленный человек? Может пройти не один десяток лет, вы давно оставите его, но, однажды, спокойно шагая по улице, вы вдруг уловите исходящий от кого-то знакомый аромат… И это воскресит в памяти нежные руки, неловкие поцелуи и ощущение теплой кожи под пальцами.