– Не могли подождать? – пожаловалась дверной ручке Кристина.
Пальцы ее легли на холодное медное кольцо, торчащее из пасти какого-то странного чудища. Она потянула тяжелую тугую дверь, и та медленно открылась.
Прямо перед ней простиралась стеклянная подводная галерея. Пол под ногами, стены – все было совершенно прозрачное. Вокруг, куда ни глянь, вода. Яркая, бирюзовая, пронизанная солнечными лучами. И такая чистая, что видны неспешно проплывающие мимо гигантские морские рыбы. Пестрые, броские, хищные. Прекрасные и безобразные одновременно.
Кристина осторожно сделала первый шаг и убедилась, что пол под ней не провалился. Стоило ей двинуться с места, как она зазвенела, как новогодняя елка, и тут же ахнула, разглядывая свой наряд.
Вместо косынки и юбки, на ней оказалось длинное платье, будто составленное из нитей хрусталя. С рукавов свисала бахрома стекляруса, распущенные волосы были перевиты жемчугом, а на ногах красовались хрустальные туфельки, звонко цокавшие об пол.
– Я прямо Золушка! – сказала себе Кристина.
Она медленно и осторожно, опасаясь провалиться, пошла по галерее, разглядывая диковинных рыб, проплывавших мимо. Вон проплыла оранжевая, большая и круглая, с шипами наростами, а вот росчерком пера скользнул тонкий и длинный фиолетовый угорь…
Кристина старалась не смотреть вниз – чернеющая глубина пугала.
Ей так нравилось все это – стеклянный коридор, рыбы, которые не могли ее достать, солнце, играющее в воде, ее платье и хрустальные башмачки, что в какой-то момент, она оглянулась по сторонам (не заметит ли кто?) и закружилась по галерее, звонко цокая каблуками, чувствуя, как хрусталь на платье скользит по воздуху вместе с нею.
Эхо хрустальных башмачков летело по коридору, опережая ее.
Вдруг какая-то тень скользнула над галереей, заслоняя солнце. Кристина замерла, подвески хрусталя зазвенели, сталкиваясь.
Она заозиралась, сердце застучало сильнее, холодок скользнул по коже. Кристина быстро пошла, почти побежала по галерее, в надежде догнать наконец остальных. Однако, вскоре в нерешительности остановилась, достигнув перекрестка. Во все четыре стороны отходили совершенно одинаковые тоннели. Такие же, как и тот, из которого она пришла.
Она заглянула в один, потом в другой, а потом вдруг поняла, что не имеет ни малейшего представления, из какого, собственно, коридора она пришла.
Недолго думая Кристина громко крикнула:
– Эй! Народ, где вы?!
Звонкое эхо пробежало по стеклянным коридорам, вернув Кристине ее собственный голос, размноженный на тысячи мелких осколков.
Никто не отзывался.
– Э-э-эй! Виктор! Аглая… Ну хоть кто-нибудь, отзовитесь! – в отчаянии крикнула она.
Тишина.
Кристина отчаялась и уже было решила шагнуть в один из туннелей, как вдруг услышала из правого коридора звук. Она обернулась, готовая улыбнуться, но тут же замерла. Вода там начала темнеть, доходя до чернильной темноты, в которой не было видно даже рыб. Чернота быстро ползла, заполняя всю воду вокруг Кристины. Самым логичным было бы дать деру, как можно быстрее, но тело ослабло, Кристина стояла, не в силах двинуться, парализованная страхом и ждала. Наконец из чернильно-синей темноты коридора проступили очертания чего-то огромного и серого. Шорох превратился в хлюпанье и чавканье, с которым тварь ползла, вихляя всем жирным туловищем.
Еще ближе, и Кристина различила огромную, приплюснутую голову, и самую омерзительную морду, которую только можно было представить. Крошечный нос – две дырки, покрытые слизью, а рядом шевелятся два отростка, как маленькие ручонки. Под ними широкий раззявленный рот, с кучей мелких острых зубочков.
Это была гигантская рыба-жаба, подводный урод, страшенное чудовище со склизкой кожей. По морде рыбы стекали какие-то мутные капли. Но отвратительней всего были ее бешеные глаза, один, закрытый неровным, словно оторванным куском кожи и второй – ввалившийся, мутный, цвета запекшейся крови.
Чудище надвигалось на нее, раззявив омерзительную пасть. Верхний и нижний ряд зубов соединяла толстая нить слюны.
Кристина бы, наверное, так и стояла, но вдруг что-то коричневое и покрытое слизью, упало изо рта рыбы-жабы прямо на пол. Кристина дернулась от отвращения и опрометью кинулась в первый попавшийся коридор.
Кристина бежала, летела, как никогда быстро, серебряный хвост ее платья сверкал как чешуя, стелясь за нею. Коридор все длился и длился, постепенно все темнея и темнея, тьма словно следовала за нею. Хрустальные туфельки отбивали дробь, из-под каблуков сыпались зеленые искорки, пополам с каплями крови – все-таки хрусталь это вам не замша, а у Кристины не было времени даже остановиться, чтобы снять их – чудище не отставало, не уступая жертве ни метра.