Выбрать главу

Откровенно говоря, Кристина не считала, что ей как-то особенно одиноко. У нее было свое дело в жизни, она была, что называется, самодостаточной. Ей нравилась ее жизнь – чашечки ароматного кофе в маленьких кафе, новая пара туфель, ванна со свечами и музыкой, лепка из глины в студии. Она бы и не вспоминала о своем одиночестве.

Но поздно вечером, когда она возвращалась с работы домой, глядя в темное ночное небо, затянутое тучами, бывало (крайне редко), что на глаза у нее наворачивались слезы жалости к себе самой и своей постылой жизни, в которой не было ничего, кроме застывших скульптур.

Она хотела жизни. Она хотела жить и смеяться. Хотела сесть в машину и кататься по ночному городу под громкую музыку, пить шампанское, кружиться в вальсе, смеяться и жить, и вдыхать, вдыхать, вдыхать холодный ночной воздух, пока не закружится голова.

Она хотела быть кому-то нужной.

Хотела поцелуев, страстных объятий, горячих сцен… Она хотела любви. А плотской ли, духовной, кто разберет, когда тебе всего двадцать лет?..

Из восхищающих знакомых мужчин у Кристины были только Димитрий да Виктор, так что не имело никакого значения, действительно ли они так хороши, как кажутся. Они просто были лучше других и поэтому привлекали.

Однажды Кристина поспорила со своим знакомым, что мужчины пялятся на женщин гораздо чаще, чем женщины на мужчин. Он утверждал, что на самом деле все пялятся одинаково, просто у женщин лучше развито боковое зрение и они успевают отвернуться.

– Кристина! – окликнул ее Виктор, выглядывая из дверей. – Мне твой пирог в духовку поставить разогревать?

Кристина подавила всплеск раздражения (остатки красочного мухоморного сна) и пошла к нему. Кристина помогла Виктору поставить в духовку морковный пирог собственного приготовления, и вернулась в гостиную к остальным.

Гостиная была огромным помещением с высоким двухэтажным потолком – в углу наверх вела винтовая лестница. Центром был камин, самый настоящий, из шершавых серых камней. Вокруг камина были расставлены огромные кожаные кресла-гиганты, между ними тяжелый стол черного лака, сейчас заставленный пивными бутылками и заваленный фишками для покера. Рядом с бутылками валялась вскрытая пачка карт, залитых пивом.

Камин сейчас горел, бросая алые блики на сидящих вокруг него людей. Когда Кристина зашла в гостиную, она тут же оказались под прицелом двух пар глаз – справа от камина сидел Димитрий, а слева Аглая. Увидев Кристину, Димитрий чуть улыбнулся и отсалютовал бутылкой. Когда он улыбался, его голубые глаза щурились и от них в стороны по загорелой коже разбегалась паутина морщинок, означавшая, что он часто это делает.

Аглая же сидела, замерев в одной позе. Ее каменный профиль сфинкса освещался пламенем камина. Что она видела в этом пламени – что там сгорало или рождалось?

Наконец она заметила Кристину и приветственно махнула ей, расплываясь в улыбке.

– И снова привет.

Голос Аглаи был теплым и густым, а лицо худое и тонкое, она вообще была очень худая и длинная, как бельевая прищепка.

На самом деле Кристине очень нравились эти двое. Димитрий и Аглая. Точнее Аглая и Димитрий. В этих отношениях, очевидно, лидировала Аглая. Она парила недосягаемым духом, а Димитрий с земли смотрел на нее с восхищением. По своему опыту Кристина знала, что такие отношения очень тяжелы для того, кто пытается дотянуться, догнать, соответствовать. И в то же время они невероятно ценны, так как позволяют расти.

И чем больше Кристина узнавала их, тем сильнее понимала, что ему, к сожалению, не надоест тянуться, а ей не надоест покровительствовать. Вот такие странные отношения.

– Ты умеешь в покер? – спросил Кристину Димитрий.

– Конечно, – Кристина улыбнулась. – Это же любимая игра Виктора, мы с ним очень много играли. Вот только он постоянно выигрывает, – засмеялась она. – Он делает каменное лицо и не поймешь, блефует или нет. А еще он отличный актер! Так что если вам кажется, что он огорчен, не верьте, а то он обдерет вас как липку.

– Точно, – засмеялась Аглая, – а еще когда он волнуется, то делает вот-так, – она потянула ворот воображаемой рубашки. – Только не поймешь – волнуется он, потому что проигрывает или выигрывает!