В зале опять воцарилась тишина. Потом зрители стали шептаться.
Вдруг одна из фигур скинула капюшон. Это была Аглая, она серьезно и зло смотрела на Двенадцатую фигуру.
– Что это за фарс? – жестко спросила она.
– В самом деле, что происходит?! – вскочила Восьмая фигура, тоже сбрасывая капюшон, за ней поднялись третья и девятая. Димитрий, Виктор и Кристина смотрели на Двенадцатую фигуру.
Зрители зашумели, но теперь их никто не останавливал.
– Суд, – объявила Двенадцатая фигура. – Господа подсудимые.
– Что?
– С каких это пор мы подсудимые?! Мы – судьи! – сказал Виктор.
Двенадцатая фигура засмеялась. И вдруг резко бахнула молотком по столу.
– Тишина в зале суда!
Зал смолк.
– Слово предоставляется первой подсудимой.
– Стойте-ка, – сказала Кристина. – Вы не сказали, в чем нас обвиняют.
– Вы мне скажите, – отозвалась Двенадцатая фигура.
– Мы?! – возмутилась Кристина. – Не знаю, как насчет остальных, а у меня за душой нет никаких преступлений. Я никого не убивала, не насиловала, не избивала. Мне не в чем оправдываться.
Двенадцатая фигура хмыкнула.
– В самом деле? Никакой страшной тайны? Признаться, я не разу не встречал человека, у которого бы не было хотя бы одной маленькой грязненькой тайны.
Кристина отвела взгляд, сплетая пальцы. Потом вновь вскинула голову:
– Грязненькая тайна у меня может и есть, но судить меня не за что, я ничего такого не делала!
– Была б возможность, – пожала плечами Двенадцатая фигура.
– Мысль – это не преступление, – сердито сказала Кристина.
– А чем же они отличаются? Мысль и поступок? Может тебе просто решимости не хватило?
– Силой воли отличаются, – твердо сказала Кристина.
– Так мало?
– Так много!
– Оставьте ее, ей и в самом деле не в чем оправдываться, – сказал Виктор устало.
Фигура обвела их взглядом. Потом прищелкнула языком и умиленно произнесла:
– Вы такие забавные, честное слово! Стоят друг за друга горой, уверены, что со всем справятся, всему смогут противостоять… Вы уверены, что все поймете и никого не осудите, господа? Что вы уже ко всему готовы? А что если сделать так… Что если люди… стоящие прямо рядом с вами – что, если они… – он выдержал паузу, расплываясь в улыбке, – предатели и лжецы?..
Все напряженно смотрели на Двенадцатую фигуру. А фигура молча улыбалась.
– Он прав, – наконец сказал Виктор. – Нельзя начинать жизнь со лжи. Аглая, прости, но если правила игры требуют сказать, я скажу. Кристина… Я был с Аглаей, тогда…
Зрительный зал зашумел.
Кристина выглядела совершенно потрясенной, переводя взгляд с Виктора на Аглаю. Виктор твердо смотрел ей в глаза, Аглая отвернулась со злостью.
– Я не любил ее, и она меня нет, ты можешь поверить. Я просто струсил. Я знал, что ты придешь, и … Прости меня… Я надеюсь еще не поздно сказать это.
Кристина покачала головой и усмехнулась.
– Ну что же, баш на баш. Я спала с Димитрием.
Зрительный зал зашумел, послышались смешки.
Аглая удивленно обернулась, губы ее искривила странная усмешка.
– Вот и вам и невинность! – засмеялась Двенадцатая фигура. Виктор выглядел совершенно ошеломленным.
– Зачем это надо было вытаскивать? – скривился Димитрий. – Это было по-пьяни и из ревности. Но, я виноват, признаю. Аглая, пойми, я… Я просто устал от всего этого. А Кристина… Она красивая женщина…
Зал хохотал, в общем шуме слышались одиночные выкрики.
– Какая дешевенькая кульминация, – проговорил внезапно Двенадцатый.
– А что, разве вы не это хотели услышать? – зло сказал Виктор, оглядываясь на Кристину.
В Зале кто-то начал аплодировать.
– Я, откровенно говоря, думал, что будут признания в любви, или, там, истории мести, знаете… Однако вижу, что все вы больше всего на свете любите самих себя.
Все неприязненно посмотрели на Двенадцатую фигуру.
– Итак, импровизированный вечер признаний… – продолжал он. – Прекрасно! Однако, господа, у нас остался один подсудимый, который не признал свою вину.
Сначала «подсудимые» недоуменно переглянулись, но вскоре все взгляды скрестились на Аглае. Она стояла, глядя куда-то поверх всего.
Наконец она повернулась и увидела, что все смотрят на нее.
– Что? – сузив глаза спросила она.
– Признавайся уже в чем-нибудь, – сказал Димитрий. – И пора заканчивать этот фарс.
– Фарс! – засмеялась она. – Вот уж действительно!
– Тебе смешно? – разозлилась Кристина.
– Что за пошлость, – зло сказала Аглая.
– В самом деле, – сказал Двенадцатый.
– Это гадко, – ответила Аглая.