Все праведники. Ура! Дверь открыта!
Лорд-канцлер. Что скрывалось за дверью?
Стекольщик. Я ничего не вижу.
Лорд-канцлер. Он ничего не видит, так я и думал!.. Деканы! Что скрывалось за дверью?
Декан богословского факультета. Ничего! Это разгадка загадки мира… В начале Бог из ничего создал небо и землю.
Декан философского факультета. Из ничего получается ничто.
Декан медицинского факультета. Чушь! Это ничто.
Декан юридического факультета. Сомневаюсь. И здесь наличествует обман. Я обращаюсь ко всем праведникам!
Дочь (Поэту). Кто такие праведники?
Поэт. Кто бы знал. Все праведники — это чаще всего один человек. Сегодня я и мои близкие, завтра ты и твои близкие. Праведником назначают, или, вернее, человек сам себя назначает.
Все праведники. Нас обманули!
Лорд-канцлер. Кто вас обманул?
Все праведники. Дочь!
Лорд-канцлер. Не будет ли Дочь так добра сказать, что она имела в виду, открывая дверь?
Дочь. Нет, друзья мои! Если бы я сказала, вы бы не поверили!
Декан медицинского факультета. Там ведь ничего нет.
Дочь. Вот ты сам и сказал! Но ты не понял этого ничто!
Декан медицинского факультета. Она говорит чушь.
Все. Чушь!
Дочь (Поэту). Жалко их.
Поэт. Ты говоришь серьезно?
Дочь. Всегда серьезно.
Поэт. И праведников тебе тоже жалко?
Дочь. Может быть, больше всех.
Поэт. И деканов четырех факультетов?
Дочь. Их тоже, не меньше других! Четыре головы, четыре ума на одном теле! Кто создал это чудовище?
Все. Она не отвечает!
Лорд-канцлер. Тогда побейте ее!
Дочь. Я ответила.
Лорд-канцлер. Слышите, она отвечает.
Все. Побейте ее! Она отвечает.
Дочь. Отвечает она или не отвечает — побейте!.. Идем, провидец, я — далеко отсюда! — раскрою тебе загадку, но только там, в пустынном краю, где нас никто не услышит и не увидит! Ибо…
Адвокат (подходит, берет Дочь за руку). Ты забыла свои обязанности?
Дочь. О Господи, нет! Но у меня есть высший долг!
Адвокат. А твой ребенок?
Дочь. Мой ребенок! Что еще?
Адвокат. Твой ребенок зовет тебя.
Дочь. Мой ребенок! Горе мне, я привязана к земле!.. И эта тяжесть на сердце, этот страх… что это?
Адвокат. Ты не знаешь?
Дочь. Нет!
Адвокат. Это муки совести.
Дочь. Муки совести?
Адвокат. Да! И они начинаются после малейшего пренебрежения своими обязанностями, после каждого удовольствия, даже самого невинного, если вообще существуют невинные удовольствия, что сомнительно; и после любого страдания, причиненного ближнему.
Дочь. И спасения не дано?
Адвокат. Дано, одно-единственное! Немедленно исполнить свой долг…
Дочь. Ты похож на демона, когда произносишь слово «долг»! А если нужно исполнить два долга, как мне?
Адвокат. Тогда сначала исполняют один, а потом другой!
Дочь. Сначала высший… посему присмотри за моим ребенком, а я исполню свой долг…
Адвокат. Твой ребенок тоскует… способна ли ты чувствовать, как из-за тебя страдает человек?
Дочь. В душе моей сумятица… она разрывается пополам и тянет в разные стороны!
Адвокат. Видишь, таковы диссонансы жизни!
Дочь. Ах, как рвется душа!
Поэт. Знала бы ты, сколько горя и разрушений я причинил, исполняя свое призвание,— заметь, призвание, которое есть высший долг,— ты не захотела бы подать мне руки!
Дочь. Объясни!
Поэт. Мой отец связывал все свои надежды со мной, единственным сыном, который продолжит его дело… Я сбежал из торгового института… Отец умер от огорчения. Моя мать хотела, чтобы я посвятил себя религии… я не смог… она оттолкнула меня… У меня был друг, который поддерживал меня в тяжелые времена… Друг обращался как тиран с теми, кто был мне дорог, для кого я пел. Мне пришлось отвергнуть своего друга и благодетеля, чтобы спасти собственную душу! С тех пор нет мне покоя; люди называют меня бесчестным, подонком, и пусть моя совесть говорит: ты поступил правильно,— это дела не меняет, потому что в следующий миг совесть говорит: ты поступил неправильно! Такова жизнь.