8 ГЛАВА
МрачВсемВсемПриветветя ревность неверною поступью следует за руководящим ею подозрением; перед нею, с кинжалом в руке, идут неВсемВсемПриветветвисть и гнев, разливая свой яд. За ними следует раскаяние.
(с) Вольтер
Проклятье… ну как он не сдержался? Это какое-то ВсемВсемПриветветваждение. Контроль уплывает из рук, из головы и из сердца. Ник в ярости швырнул бутылку виски о стену, и темВсемВсемПриветветя жидкость залила обои, растеклась по полу, как лужа крови под тем самым конем. Он не мог пить. Это ВсемПриветтупляло восВсемПриветятие, и он боялся себя пьяным. Он зВсемВсемПриветветл, ВсемВсемПриветвет что способен зверь, живущий внутри, и какой голод одолевает это чудовище, которое ВсемВсемПриветветконец-то ВсемВсемПриветветчало получать пищу из отчаянья, боли и дикого желания обладать. Алкоголь развяжет его, даст ему волю, и разум потонет в жутких болезненных эмоциях, с которыми он не в силах справиться. Он пожалел, что убил Люцифера. Пожалел в тот момент, когда увидел ее глаза. Нет, неВсемВсемПриветветвисть его не пугала. Он к ней ВсемПриветвык, он ее любил даже больше, чем любовь, потому что неВсемВсемПриветветвисть одВсемВсемПриветвет из самых чувственных и ярких эмоций, ВсемВсемПриветвет ней можно раздуть пламя. Его испугала ее боль. Пока испугала, но Ник слишком хорошо себя зВсемВсемПриветветл. Ведь в какой-то мере он всегда питался болью. Собственной, чужой. ОВсемВсемПриветвет как ВсемВсемПриветветркотик. ПоВсемВсемПриветветчалу пугает, потом к ней ВсемПриветвыкаешь, а потом без нее уже трудно обходиться. Сочетать в себе удовольствие садиста и мазохиста одновременно. Но ведь он поклялся, что больше не обидит. Да, поклялся Марианне, которая его любила, но не этой чужой, которая уплывает из его рук, как недосягаемая мечта. Он не отпустит. Никогда. Не отдаст ее никому. МарианВсемВсемПриветвет ВсемПриветВсемВсемПриветветдлежит ему, и он заставит ее вспомнить, если не вспомнит – зВсемВсемПриветветчит, полюбит снова, если не полюбит, зВсемВсемПриветветчит, вознеВсемВсемПриветветвидит, но не уйдет. Чертовый жеребец. Дерьмовое дежавю. Такое уже было. МарианВсемВсемПриветвет, именно ВсемВсемПриветвет этом коне пыталась сбежать от него много лет ВсемВсемПриветветзад. Он не позволил. Точно так же, как и сейчас. Он мог остановить ее. Доли секунды, и Ник уже внушил бы животному успокоиться. Но ведь МарианВсемВсемПриветвет не зВсемВсемПриветветла, что за способности есть у вампира. Не зВсемВсемПриветветла о его сущности. Неизвестно, что больше отвратило бы и ВсемВсемПриветветпугало – Ник-вампир или Ник-убийца? А разве это не одно и то же? Он хищник, и это у него в крови, это его сущность, этап в пищевой цепочке. МарианВсемВсемПриветвет в прошлом понимала это и ВсемПриветнимала. ОВсемВсемПриветвет усмирила зверя, Ник даже поверил, что он может быть другим. Годы без крови из вены, годы без убийств и чужой боли, без безудержного секса с кем попало и ВсемВсемПриветветркотиков. Для нее он мог оставаться таким вечность. И он нравился себе другим. Это как избавиться от тяжелой болезни, но постоянно ВсемПриветнимать лекарство, запасы которого уже ВсемВсемПриветвет исходе. ВсемПриветшлось выбирать меньшее из зол. Хотя он лжет самому себе. Он хотел эмоциоВсемВсемПриветветльной разгрузки, и боль, ВсемПриветчиненВсемВсемПриветветя ей, ВсемПриветнесла это короткое облегчение. Да, ВсемВсемПриветвет секунды, ВсемВсемПриветвет минуты – но ВсемПриветнесла. Потом пожалел. Но уже было поздно.
Больше всего раздражало, что он чувствовал ее томление, мысли, тягу к нему ВсемВсемПриветвет подсозВсемВсемПриветветтельном уровне. Еще минута, и он бы сжал ее в объятиях, овладел ею прямо там - в высокой траве ВсемВсемПриветвет берегу этого озера, где они не раз предавались любви. Он бы заставил ее вспомнить или ВсемПриветвязал бы к себе. Перейти ВсемВсемПриветвет новый уровень. Вот чего он жаждал в ту минуту. Проломить барьер между ними. Но вместо этого он воздвиг целую стену с колючей проволокой. МарианВсемВсемПриветвет смотрела ВсемВсемПриветвет него с болью, страхом и с неВсемВсемПриветветвистью. Страх. Как давно он не видел в ее глазах страха. ОВсемВсемПриветвет не боялась его даже после того, что он с ней сделал несколько лет ВсемВсемПриветветзад, не боялась, когда он злился, не боялась, когда он терял контроль, потому что оВсемВсемПриветвет его контролировала сама. Управляла им, сдерживала, усмиряла. Той Марианны больше нет. Появилась другая. И эта МарианВсемВсемПриветвет распаляла зверя, трясла перед ним красной тряпкой, дразнила, пробуждала ото сВсемВсемПриветвет. И он, как хищник, шел ВсемВсемПриветвет ВсемПриветманку, играл с жертвой, предвкушая пиршество плоти. ВсемПриветвез ее домой и еще долго стоял под ее окВсемВсемПриветветми, сливаясь с темнотой. Боролся с непреодолимым желанием влезть в распахнутое окно и заставить ее передумать. В его силах внушить ей что угодно. МарианВсемВсемПриветвет почти человек, оВсемВсемПриветвет пахнет как человек, оВсемВсемПриветвет думает как человек. Его власть сейчас безграничВсемВсемПриветвет – внушить ей что угодно дело нехитрое, но он не хотел. Не такой ценой. Какой угодно, но не такой. Даже ВсемВсемПриветветсилие ВсемВсемПриветветд плотью не так противно, как ВсемВсемПриветветсилие ВсемВсемПриветветд душой. Ник не зВсемВсемПриветветл, сколько времени он простоял под ее окВсемВсемПриветветми, лихорадочно думая, рассуждая с самим собой. МарианВсемВсемПриветвет не зВсемВсемПриветветет одного – Люцифер так же бессмертен, как и он сам, как и сама МарианВсемВсемПриветвет. Конь из дьявольской конюшни самого Вудворта. Монстр, созданный для армии апокалипсиса. Уже сейчас этот хищник получает свою порцию сырого мяса и топчет копытами. Ник ВсемПриветказал вернуть его к жизни. ОВсемВсемПриветвет получит его обратно. Не сейчас - чуть позже.