Да, после перестройки люди стали гораздо равнодушнее. Или это защитная реакция? Когда столько смертей вокруг, невольно черствеешь… Но до чего же глупо было отдавать свою жизнь за строй, в котором человеческая жизнь так обесценилась!
Тем временем они кончили петь, и А. опять взглянул на меня с той же язвительной иронией. Но смущение мое уже прошло. Я набрала побольше воздуха и заговорила громко и внятно:
— Скажите, Вы и в самом деле считаете, что если бы победила перестройка, то было бы лучше?
— Без всякого сомнения!
— Но ведь тогда бы развалился Советский Союз, и у нас не было бы крепкого государства…
— А зачем тебе крепкое государство? — вмешалась опять мама.
— Чтобы нас не убивали, — ответила я.
— Что ты за чушь несёшь? Кто нас будет убивать?
— Это не чушь. На слабое государство нападают. Поэтому сильное государство — это гарантия нашей безопасности, нашей жизни, в конце концов!
А. стал иронически декламировать:
Что поделать, для него, как и для большинства интеллигентов, сила государства ассоциировалась, прежде всего, с репрессиями.
— А вам бы понравилось, если бы Советский Союз развалилился и началась война, и людей убивали бы? — спросила я.
— Ну, что было бы, этого никто не знает, — вставил мой отец. — Кажется, у Блаженного Августина говорится, что даже бог не может сделать бывшее небывшим. Хотя у мусульман, вроде, наоборот. Аллах может сделать бывшее небывшим, если захочет…
— Да нет, папа, ты путаешь. «Перед прошлым бессильны даже боги» — это античное изречение. А у Блаженного Августина наоборот, считается, что бог вне времени и включает в себя прошедшее, настоящее и будущее.
— Включает в себя, но не может изменить…
— Почему? Блаженный Августин отстаивал идею абсолютного всемогущества бога, он даже отрицал наличие какой-либо материи до начала творения, ибо это указывает на ограниченность творца. Как там у мусульман, я точно не знаю, но вроде так же.
Давая все эти пояснения, я со страхом и восторгом думала о том, что посягнула на прерогативы всевышнего. Атеистка постперестроечного времени, а уж «комсомолка» эпохи социализма и подавно не могла не знать, что бога нет. И всё-таки у меня кружилась голова и захватывало дух от совершенного. Хотя мне достаточно было взглянуть на О. или на родителей, чтобы убедиться, что все сделала правильно.
— А всё-таки, как Вы думаете, — обратилась я опять к А., - что бы было, если бы «демократы» победили?
— Я думаю, что сажать людей за убеждения в любом случае нельзя, — ответил он.
— За любые убеждения?
— Конечно.
— Даже если они состоят в том, чтобы всех взорвать, например?
— Но они же не собирались никого взрывать.
— Они собирались разрушить Советский Союз и возродить капитализм. А чем это лучше? При этом кровавая каша практически неизбежна. Потому что интересы капитала требуют дележа ресурсов, и не всегда-то мирным путем. Так что моя позиция продиктована не фанатизмом, а вполне практическими соображениями. Хочу жить. И не надо никакой войны.
— Войны, конечно, не надо. Тут я с вами согласен. Но я уверен, что войны не было бы.
— А всё-таки, если бы у вас была возможность изменить историю, что бы Вы предпочли?
— Я бы предпочёл, чтобы не было революции.
— Почему?
— Потому что нельзя ничего менять насильственным путём.
— А как бы Вы хотели? Чтобы всё менял волшебник в голубом вертолёте? Вы же знаете, что это невозможно.
— Ну, тогда не надо ничего менять.
— Если бы не было революции, то в Европе победил бы фашизм. Как Вам такой вариант? — спросила я и лукаво взглянула на А. Вообще-то в вопросе содержался тонкий намёк на его национальность: ведь если бы победили фашисты, его бы точно не было на свете.
— Ну, что было бы — сказать трудно, может, если бы не было коммунизма, то и фашизма, возможно, тоже не было бы.
А всё-таки он тут тоже подкован. Сразу и не ответишь. Ведь фашизм вскармливали в противовес коммунизму. Так что может быть, если бы у нас революция провалилась, то фашистской диктатуры в том виде, в каком она сложилась, могло и не быть. Хотя Вторая мировая война была бы неизбежно. По тем же причинам, что и Первая. Передел мира. Война — прибыльный бизнес. И общество, которое поставило выгоду превыше всего, от этого бизнеса никогда не откажется. Просто Вторая мировая война была бы больше похожа на Первую, а скажем, охоты именно за евреями не было бы. Или была бы. Ведь антисемитизм был ещё и в XIX веке. Да и вообще нежелание принимать человека потому, что он в чём-то другой — неизбежно для мещанства. А мещанство, конечно, есть при любом строе, но самым пышным цветом оно расцветает именно при капитализме благодаря засилью масскультуры… Но все эти соображения пришли ко мне в чётком виде позднее, к тому же всего этого не выскажешь при бурной полемике. Что поделать, в спорах и в самом деле рождается истина, но до конца родиться она там не может. Тогда же я просто сказала: