В груди разгоралось пламя. Ей нужен был этот бой. Она хотела этого и… он хотел.
Поединщица понимала — ей не позволят выхватить из ножен меч. Да что там — не настолько она была стремительна и ловка. Поэтому девушка поступила, как всякий, кому приходится не нападать, а защищаться. Отпрыгнула в сторону. Она — вооруженная, боялась его — стоявшего с пустыми руками полунагого и босого. Он усмехнулся и сделал шаг вперед. Липкий ужас скользнул из сердца, канул куда-то в живот и свернулся там тугим ледяным узлом. Кэсс успела-таки выхватить оружие. Вцепилась в рукоять, чувствуя, как стремительно намокают от пота ладони. Клинок дергался вверх-вниз, а отважная воительница никак не могла унять унизительную дрожь.
Наставник стоял напротив и смотрел на свою жалкую противницу. Он хотел уже сделать последний шаг, отделяющий его от девчонки, влепить ей хорошую затрещину, опрокинуть на песок и ногой выбить меч из ослабшей руки, но… Она вдруг вихрем кинулась на него. Амон скользнул под клинок, перехватил тонкое запястье (вспомнил, что оно очень хрупкое и нужно бы быть осторожнее), подался к девушке. Дернул её руку с мечом вверх и вправо, слегка разворачивая вокруг своей оси. Кэсс не успела сделать даже судорожный вздох, как оказалась вжата спиной в горячее тело. Кисть руки, сжимавшей меч, была стиснута жесткой ладонью. В следующий миг и другую руку перехватили. Теперь они крест-накрест оплетали тело. Не вырваться. Рыжая смутьянка рванулась, что было сил, но противник вдруг сам резко дёрнул её за руку, сжимающую меч, а другую, безоружную, наоборот отпустил. Рабыня стремительно раскрутилась, словно в страстном танце, и отлетела в сторону, получив вдогон увесистый шлепок пониже спины.
Слезы унижения брызнули из глаз. Он играл с ней! Издевался! Унижал. Опять!
Она лишь чудом не выронила оружие. Проклятые волосы, которые теперь нельзя было забрать в косу, лезли в глаза, облепляли мокрое от слез и пота лицо, мешали видеть. Где он? Воительница лихорадочно откинула с лица огненные пряди и огляделась. Демон стоял в двух шагах и смотрел на неё безо всякого выражения.
— Видишь, — только и сказал он, — с косой было лучше.
Тогда Кассандра яростно закричала и бросилась. С рук сорвалось ревущее жаркое пламя. На миг в памяти всплыло вытянувшееся на белом мраморном полу обгорелое тело. Черное страшное тело с безобразным ожогом на лице. Девушка стиснула зубы, вышвыривая из головы ненужные мысли.
Она думала, он испугается её свирепого натиска, но Наставник лишь сделал спокойный шаг в сторону, и волна огня пронеслась мимо. Стихия рвалась наружу. Но он не боялся её Стихии.
— Это все? — он говорил ровно, даже дыхание не сбилось. — Глупая, бесполезная рабыня.
— Я НЕ РАБЫНЯ! — мятежница вспыхнула пламенем, отшвырнула никчемный меч, который теперь только мешал.
Неистовая сила влекла её в битву. Огонь, рвущийся, казалось, из самого сердца, мешал думать, топил все мысли в слепом гневе. Невольница кинулась на противника. Охваченная с головы до ног пламенем она утратила страх.
Он перехватил её в прыжке, стиснул руки, плотно прижимая их к телу, но жаркое пламя опалило ладони. Девчонка смогла все-таки вывернуться и неловко с разворота ударила его локтем в грудь, под ключицу.
Руку прострелило болью, Кэсс вскрикнула, забывая о том, какая она огненная и страшная.
— Тьма тебя раздери, — со слезами в голосе закричала она. — Что же ты такой жесткий!
И вдруг замерла, осознав, что страшное Божество стоит на расстоянии вытянутой руки. Вскрикнув, она отпрыгнула назад и уперлась лопатками в холодную стену. В голове вспыхнуло запоздалое понимание — он просто теснил ее в угол, откуда она уже не сможет выбраться.
— Хочешь, чтобы был мягким? — насмешливо спросил демон.
Сильные ладони уперлись в стену по обе стороны от головы Кэсс. Теперь не выскользнуть.
Она вжималась руками в горячую твердую грудь, силясь оттолкнуть.
— Как будто ты умеешь! — выкрикнула неожиданно для самой себя.
В глазах Наставника мелькнуло удивление, желтый огонь погас, и на миг они обрели цвет вылинявшего от жары летнего неба. Рабыня замерла.
«Не отдам. Тебя. Никому». Прикосновение. Ласка. Нежность.
«Назови мое имя!».
Кто он? Что он с ней сделал? Почему ей хочется смотреть на него, не отрываясь?
— Ты проиграла, — усмехнулся демон, но рабыня не слышала этих слов.
— Кто ты? — выдохнула она. — Что ты со мной делаешь?
Наставник застыл, а потом наклонился к ней так, что теплое дыхание коснулось обнаженной потной шеи.
— Кто я, Кэсс? И что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?
— Я не знаю… — от его запаха — такого знакомого, такого родного, у неё кружилась голова. Слова доносились будто издалека.
— И как же тебе верить? — он наклонился еще ниже, почти касаясь губами ее шеи. — Ты говорила, будто знаешь, чего хочешь. Так скажи… чего именно?
Воздух вокруг них пылал. По коже девушки пробегали трепещущие языки пламени. Казалось, она вот-вот вспыхнет факелом. Демон отстранился, вглядываясь в ее лицо.
— Тебя. Я хочу тебя, — выдохнула рабыня, в безумном порыве притягивая его к себе и впиваясь в губы поцелуем.
Он глухо зарычал, стиснул ее, приподнял и больно впечатал в стену. Кожу опалило жаром, невольница выгнулась, обвивая ногами бедра господина, и протяжно застонала, когда его губы скользнули по шее.
— Нет! — ее вдруг отшвырнуло прочь, на песок арены с такой силой, что на миг перехватило дыхание. — УБИРАЙСЯ!
Растерянная Кэсс подняла голову и замерла, парализованная животным ужасом. Над ней стоял демон. Черный, словно высеченный из антрацита, с горящими желтыми глазами, в которых страшно пульсировали узкие вертикальные зрачки. Зверь рвался наружу, рычал, захлебывался от жадности и желания. Амон сдерживал его из последних сил. Еще несколько мгновений и уже не остановит.
— Беги отсюда. БЕГИ!
Девушка вынеслась за дверь, забыв про плащ, про меч, вообще про все. Она мчалась прочь от страшного, лишенного человеческих черт монстра, который мог разметать на куски её тело одним ударом тяжелой руки. Рядом молчаливой тенью скользил Фрэйно, но испуганная рабыня не видела его. Она бежала и бежала, пока ноги не подкосились. Охранник подхватил невесомое тело, не давая упасть, и несчастная разрыдалась.
— Он… он… демон… — причитала она, захлебываясь неудержимым плачем и не видя искреннего удивления на лице телохранителя.
— Нии… Кэсс, я тоже демон, — отстраняясь на мгновенье, сказал он. — Ты думала, что квардинг — человек?
— Нет, — невольница судорожно вздохнула.
— Тогда почему ты убежала?
Этот простой вопрос застал ее врасплох. Она не знала, почему убежала. Да, ее испугал вид Наставника, но не настолько, чтобы стрелой мчаться прочь и рыдать. А что тогда?
— Он… выгнал меня.
— Странно, что не убил, после того, как увидел, что ты с волосами сделала. Принадлежала бы мне — все кости бы за такое переломал. А на тебе ни царапины.
— Я ему не принадлежу! — яростно вскинулась девушка. — У меня нет Хозяина!
Телохранитель отступил на шаг, оглядел свою подопечную, замечая и припухшие губы, и след от поцелуя на шее. Квардинг очень берег ее, раз не хотел взять в истинном облике.
— Ты сама веришь в свои слова? — с насмешкой спросил он. — Про то, что не принадлежишь? Оглядись вокруг. Посмотри.
Кэсс убирала от лица прилипшие волосы, огляделась. Их окружали покосившиеся хижины, крохотные домишки с хлипкими, поскрипывающими на ветру, дверьми, а то и вовсе без них.
— Где мы?
— В нижнем городе. Ты хотела свободы? Пойдем, — Фрэйно потащил спутницу к одной из хижин и толкнул внутрь. — Смотри, как живут у нас свободные люди.
Внутри было еще бесприютнее, чем снаружи. Крыша оказалась настолько низкой, что даже малорослой Кэсс пришлось пригнуться. Фрэйно и вовсе сел на какой-то чурбан, валявшийся у входа, чтобы не стоять, сложившись в три погибели.
В хибарке стояла отвратительная вонь. Девушка еле сдерживала тошноту. Здесь, в полумраке и грязи, прямо на земляном полу лежала, скорчившись, изможденная женщина с непропорционально огромным животом. Все ее тело покрывали гноящиеся раны.