Рорк напрягся и впился взглядом в невозмутимое лицо друга.
— Да, — равнодушно ответил тот.
— Рабыня? — неверяще переспросил левхойт Столицы.
— Динас решил поиграть, — так же безразлично ответил демон. — Он дал девке право решать, кто будет ее Хозяином. Она пришла ко мне.
— Ты мог отказать, — вкрадчиво напомнил оракул.
— Отпустить свою претендентку? Я не настолько глуп.
Мактиан, все это время сидевший молча, бросил на наследника тяжелый взгляд.
— Сын… позови-ка девушку. Хочется узнать, каким именно образом она дошла до того, чтобы снова к тебе вернуться.
Хозяин невольницы даже не шевельнулся.
— Амон! — повысил голос левхойт Ада.
— Это решение всего совета? — уточнил демон. — Приводить сюда человеческую женщину для удовлетворения любопытства?
Аарон кивнул. Рорк тоже. Оракул, неотрывно глядя Амону в глаза, спросил:
— Ты же не боишься ее ответов, мой квардинг?
Квардинг не счел нужным что-либо отвечать. Он был по-прежнему невозмутим. Лишь прикрыл на мгновенье глаза, призывая Фрэйно. В этот раз тишина, повисшая в Зале совета, была зловещей. При этом сын чувствовал, как его бесчувственный отец плавится от ярости. Ещё бы, он его обыграл. Сам Мактиан больше не мог предъявить прав на девчонку, а вот его отпрыск, даже принеся клятву, все равно остался ее Хозяином. Рорк хмурился. Да, он хотел нииду друга и был уверен в своих силах, поэтому поступок человечки его озадачил. И совершенно не нужно ему быть в курсе, что Амон все равно не подпустил бы его к Кэсс, даже пойди она сама к левхойту в комнату. Как не нужно знать и о том, с каким трудом демон удержал в себе Зверя, узнав, откуда у его рабыни появилась шишка на затылке и ссадины.
Дверь неслышно открылась, являя телохранителя со спящей претенденткой на руках. Огненные волосы — предмет восхищения всех сидящих в Зале мужчин — свисали едва не до пола. Надо же, как отросли… Девушка была одета в простую холщовую рубаху без рукавов. Из широких пройм торчали худые руки, покрытые синяками и ссадинами. Свежая царапина алела и на правой щеке. Босые ноги тоже были все в кровоподтеках. Одним словом, униженная и угнетенная жертва произвола. Квардинг едва не рассмеялся, зная, что в данный момент ей снится подушка.
— Кэсс, проснись, — негромко позвал он.
Карие глаза моментально распахнулись.
— На тренировку? Ой…
Охранник поставил свою ношу на ноги, и она застыла. Обвела взглядом присутствующих, слегка задержавшись на Аароне, и опустила голову, проявляя уважение… нет, скрывая зевок. Никакого почтения! Тогда почему ему хочется смеяться?
Оракул оглядел невольницу с головы до ног, и в глазах у него промелькнуло разочарование.
— Что, девочка, лютует твой наставник? — спросил он добродушно.
Та метнула настороженный взгляд на Хозяина и промолчала.
«Сволочь бездушная. Нельзя было раньше разбудить?»
— Девочка, поговори с нами.
Мактиан, подавшись вперед, впился в несчастную тяжелым немигающим взглядом.
— Скажи… — он сделал короткий пасс рукой, — правду. Я приказываю.
— Ты мне не Хозяин, — сверля левхойта темными глазами, отчеканила Кэсс. — И мне плевать на твои приказы — я их никогда выполнять не буду.
Демон вскочил, его лицо стремительно залила чернота, но строптивая рабыня даже не вздрогнула. И пострашнее видела.
— Отец, — негромко позвал квардинг, не вставая с места, — ты просил правды. Так что бесишься?
— Жаль, что ты так и не решилась отрезать волосы, — протянул оракул. — Было бы забавно.
Человечка промолчала. Динас не задал ей вопроса, и отвечать необходимости не было. Кроме того, она не собиралась рассказывать этим не-людям ничего, что касается ее и Амона.
— Кэсс… почему он? — вдруг тихо спросил Рорк. — Почему ты выбрала его?
С губ рвалось признание в любви, но этого говорить было нельзя. Нельзя.
— Ответь, милая, — медленно протянул Аарон.
«Потому что я люблю его. Люблю!»
Она увидела, как вспыхнул на миг хищный огонь в желтых глазах. Зверь. Ее Зверь.
— Потому что он Зверь, — с облегчением ответила девушка. — Сильный, страшный Зверь.
В глазах Рорка мелькнуло понимание.
— Он сильный… она выбрала по силе. Тьма, а я-то напридумывал… Извини, друг. Я решил, у нее к тебе какие-то чувства. Вот ведь… у человека чувства — это еще смешнее, чем чувствующий демон. Ты же ничего не испытываешь к нему? — Облегченно, с легкой усмешкой, спросил он претендентку, не ожидая, впрочем, ответа.
— Испытываю, — прежде, чем смогла сдержаться, ответила Кассандра и увидела, как все застыли, даже ее демон. — Например, сейчас я ненавижу его за то, как он безжалостно гонял меня на Поприще. Ненавижу… и он об этом знает.
— Строптивая, — протянул Аарон.
— Совет узнал все, что необходимо? — насмешливо спросил квардинг Ада. — Или вы хотите…
Он встал и небрежно повел плечами. За спиной развернулись призрачные черные крылья, отбросив тени на вытянувшиеся лица собравшихся.
— …продолжить проверять мою верность?
— Амон! — вскочил пораженный Рорк. — Никто не проверял тебя! Друг, это…
Но квардинг проигнорировал его порыв.
— Одно слово, ОТЕЦ, и я сложу с себя полномочия. И перестану тренировать претенденток.
— Амон! — воскликнул уже Аарон.
— Вы заставляете меня оправдываться. Меня! — демон обвел совет тяжелым взглядом, на черном лице вспыхнули багряные узоры. — Подозреваете? Мне даже не нужно твое слово, Мактиан. Я складываю с себя…
— КВАРДИНГ!!! — Динас вскочил, и предводитель воинства Ада замолчал, глядя на оракула пустым, ничего не выражающим взглядом, в котором плескалась Бездна.
— Я прошу прощения за недоверие, — выплевывая каждое слово, сказал Мактиан.
— Я прошу прощения за недоверие, — грустно повторил за ним Рорк.
— Я прошу…
Разгневанный недоверием убрал крылья только после того, как извинился оракул. Молча развернулся и стремительно покинул зал. Фрэйно, стоявший все это время неподвижной тенью за спиной нииды, отступил в сторону, пропуская квардинга, а потом схватил Кэсс за руку, и потащил следом.
Двери за ними закрылись неслышно.
Вернувшись в свои покои, Амон какое-то время изучающее смотрел на Кассандру, а потом подтолкнул к кровати.
— Тебе надо поспать — стала тощая, ухватиться не за что. Ложись.
— А ты? — тихо спросила она.
— И я.
Вытянувшись рядом с ней на хрустящих простынях, демон закрыл глаза, вспоминая Совет и обдумывая произошедшее.
— Ты все подстроил, — вдруг прошептала ниида, обнимая его тонкой прохладной рукой. — Я поняла.
— Спи, — тихо приказал он.
— Сволочь ты, — уже засыпая, пробормотала девушка.
Хозяин в ответ хмыкнул, и провел рукой по гладким огненным волосам. Рабыня вздохнула и уткнулась лбом в горячее плечо.
— Спи, Кэсс.
Она проспала, не шевелясь, весь остаток ночи. Квардинг, вставая в рассветном полумраке, осторожно высвободился из кольца хрупких легких рук. Как ровно и уютно она дышит… Ему вдруг стало жаль человечку. Спящая она казалась еще тоньше, еще белее, становилась какой-то совсем уж прозрачной, как тяжелобольная. Это тревожило.
Надо ее чаще кормить. Сама наверняка забывает. Он провел кончиками пальцев по нежному молочному плечу и улыбнулся, когда соня сладко выгнулась. Пусть отдыхает.
Приближалось очередное соревнование. Всего два дня (у Кэсс при мысли об этом холодело в груди) и претенденток станет ещё меньше. Кто-то больше никогда не выйдет на арену. Кто-то, кто смеялся, дышал, хотел жить. Впервые ниида вдруг с ужасом осознала, что это может быть она. А почему нет? Ведь погибли же те, другие! Четверо лишились жизни на глазах у своих перепуганных соперниц, трое будто бы просто выбыли из состязаний, но живы ли они? Сомнительно. А ведь каждая считала себя бессмертной. Считала, что выстоит. Может, именно по этой причине Амон гонял девчонок так, что про себя те не раз проклинали его за жестокость?