Он пытливо заглядывал девушке в глаза.
Она рассмеялась. Вот это маркетинг!
- Нет, не позабуду.
- Ай, посмотри, Лютко, - крикнул хозяин лавки соседу-торговцу. - Какая девушка! Она не только красавица, но ещё и умница.
С этими словами торговец сам надел ей на руку браслет.
- Носи на долгую память. Не забывай Жихаря!
Улыбаясь во весь рот, Кассандра отправилась дальше, разглядывая новенькое украшение. Она шла счастливая и уже начала заглядываться на другие лотки, как вдруг над толпой, перекрывая общий гам, полетел свирепый возглас:
- Воровка!
- Держи воровку!
- Нахалка!
- Вон та, красноволосая!
- Держите девку!
И чьи-то сильные руки стиснули Амонову рабыню за локти.
- Что? - она в недоумении оглянулась.
Тот самый Жихарь, что всего пять минут назад так сладко улыбался и речисто нахваливал свой товар, обличительно указывал пальцем на растерянную чужачку.
- Стащила браслет, бесстыжая! Что вытаращилась?! Глаза твои наглые! Деньги, деньги давай!
- Но... - пролепетала бесстыжая, в растерянности тараща наглые глаза, - вы же сами мне его подарили! Есть свидетели!
И она обвела толпу зевак потерянным взглядом, выискивая торговца с соседнего Жихаревскому лотка. Увы, того нигде не было. Между тем вокруг собиралась внушительная толпа. Одних привлекло зрелище, других гнев, третьих просто испуганная девушка с необычными огненными волосами.
- Да в петлю её, дрянь такую! - вдруг заорал кто-то. - Мало ль таких тут каждый день рыщет, а мы потом убытки считай!
В ответ на эти возмутительные слова Кэсс хотела сказать что-то гневное, несогласное, но неизвестный деревенский силач подхватил её и поволок в центр торга. Здесь, посередине площади стоял грубо сколоченный деревянный помост. Лобное место...
Девушка в ужасе закричала и забилась в руках мужчины, когда поняла, куда её волокут. Все это уже было. Она видела и этот эшафот, с крепкой виселицей, и эту толпу, и эту площадь. Несчастная упиралась, рвалась из рук, кусалась и царапалась, однако людской поток, словно живая волна нес ее туда, куда она так не хотела попасть.
Еще мгновение, и вот сон, который снился так давно, едва ли не столетие назад, оживает. Кассандра стоит на высоком помосте, толпа ревет и кто-то пахнущий потом и чесноком, набрасывает ей на шею петлю.
- Ну где же ты?.. - в отчаянии шепчет обреченная, судорожно ища в толпе знакомую плечистую фигуру.
Ощущение безысходности стало нестерпимым, поскольку несчастная поняла: он не придет. Он далеко и не услышит, даже если она будет кричать. В глазах задрожали слезы, мешая видеть происходящие. Да и что смотреть! Жуткий сон стал явью. И девушка мысленно, как могла громко, закричала: "Амон! АМОН!!!". В голову больше ничего не приходило, только его имя, и она раз за разом повторяла его, не слыша крика толпы и гневных объяснений Жихаря. Так вот, что такое самосуд. Кэсс отчаянно замотала головой, пытаясь разогнать слезы, стоящие в глазах. Он звала и звала... но он не слышал.
Откуда-то из далекого далека донесся скрип скрытого рычага. На бесконечно долгое мгновение жертва почувствовала, как помост уходит из-под ног, а потом сильные горячие руки подхватили ее, не давая рухнуть в пустоту. Девушка приникла всем телом к своему спасителю, по-прежнему захлебываясь мысленным криком. Он сдернул с неё петлю, сорвал с рук верёвки и крепко прижал к себе.
Рабыня судорожно вцепилась в своего Хозяина, сотрясаясь от ужаса. Она боялась, что он вновь исчезнет, а ей придётся остаться один на один со своим кошмаром. Желтые звериные глаза больше не пугали, Кассандра льнула к свирепому дикому Зверю, и никакие силы не смогли бы сейчас развести её судорожные объятия. Вне себя от пережитого ужаса, она верила только Амону. Демон вздохнул, и, поколебавшись, положил ладонь на жалко склоненную макушку.
- Тихо, тихо. Задушишь, - он говорил спокойно, но все-таки не оставлял попыток разжать судорожно стиснутые руки.
- За что, за что? - взахлеб повторяла девушка, запрокидывая голову, но, к счастью, не видя сквозь пелену слез, какие тени ходят по нечеловеческому лицу, как пламенеют на черной коже багровые узоры.
Глядя на то, как тонкое тело содрогается в горьких рыданиях, господин не выдержал. Привычным уже движением потянул за огненные за волосы:
- Мы сейчас уедем.
Он обернулся на стихшую в почтительном ужасе толпу. Люди так дружно пали ниц, что взору открывались лишь спины. Кэсс не видела, какой огонь вспыхнул в желтых звериных глазах, она по-прежнему цеплялась за своего избавителя, боясь отпустить его хоть на секунду.