Дни тянулись неспешно, даже можно сказать лениво-томно. Меня три раза кормили, неслышно подкладывая в потайную нишу поднос с едой. Раз в день приносили свежую одежду и белье. Все неизменно подобранное со вкусом и тщательностью. День сменялся новым днем, ко мне никто не заглядывал и не жаждал моего общества. Так прошло трое суток, подошел день прибытия моей посылки с Шанцури, а я буквально сходила с ума от безделья. Даже смогла одолеть непроходимые дебри архаизмов и прочесть большую часть романа. Действо и борьба с устаревшим языком настолько увлекла, что я не сразу заметила, как дверца ниши приоткрылась. А когда наконец увидела, по моим внутренним часам время перевалило за полночь.
Отложив книгу в сторону, сползла с кровати и размяла порядком занемевшие мышцы. Подойдя к нише, я с нетерпением заглянула внутрь. Но ничего кроме пухлого пластикового пакета там не нашлось. Покрутив его в руках не сразу обратила внимание на едва заметную на пластике белую печать клана. Целую, кстати. Значит император не стал совать туда свой любопытный нос... или не смог. Приложив запястье с клановым знаком к печати, услышала тихое шипение и пакет с легким шорохом раскрылся. Внутри лежал свернутый плотный лист бумаги и деревянный футляр. Переместившись за стол я развернула перед собой лист, и отложила в сторону футляр, едва взгляд зацепился за первые строчки. Руки сжались в кулаки. Мало мне тут проблем, так эти "благодетели, не вмешивающиеся в жизни шанцу" решили еще подкинуть. Или они наивно считают, что я последую их приказу? Бумага полетела на пол и так и не достигнув его превратилась в пепел.
Футляр я брала в руки уже будучи полностью спокойной. Внутри лежала подвеска на плетеном шнурке. Крошечный бледно-голубой камешек свободно катался на тонком шнурке, так и норовя сбежать. Надев на шею подвеску, я не ощутила ровным счетом ничего, хотя думала, что сила накопившаяся в украшении как-то проявит себя. То ли дивены умели хорошо врать, то ли Унечи и сам толком не знал о свойствах таких вещей, но я, как ни старалась, не почувствовала в нем потенциала. Разбираться с этим уже не хотелось, тем более глаза закрывались. На кровати все еще лежала книга и я сунув ее под подушку легла не раздеваясь.
Меня подбросило на месте, а от звукового удара зазвенело в ушах. Я еще не успела проснуться, но уже пыталась понять, какого гриара только что случилось. Слепо щурясь, я нашарила выключатель. Загоревшийся свет ничего не дал, в комнате все находилось на своих местах и о разбудившем меня звуке напоминал только звон в ушах. Нехотя поднявшись с постели я подошла к двери и осторожно приоткрыла ее, ожидая чего угодно. Но опять же ничего страшного не произошло. Ничего, кроме небольшой трещины на силовом поле, которая на моих глазах стремительно расползалась и увеличивалась в размерах. Естественно я не успела даже закрыться, как купол лопнул. Меня вынесло вместе с дверью и судя по ощущениям приложило сначала об кровать, а потом об стену. После встречи с последней из легких вышибло весь воздух, а к звону в ушах добавился гул в голове. Во рту появился железный привкус крови. Как я осталась в сознании ума не приложу, но это было несомненным плюсом. Не знаю кто это сделал, но сидеть здесь и ожидать пока сбежится охрана я не собиралась. Осторожно поднявшись с развороченной кровати, я прислушалась к собственному телу. Судя по всему, ничего не сломано, а на спине будет огромная гематома. Нашарив под кроватью обувь, быстро обулась, проверила на месте ли кулон и двинулась к чернеющему провалу коридора, в котором после взрыва было темно. Взрыв оказался настолько сильный, что вся электрика в коридоре погибла, даже аварийная сигнализация мерцала красным только где-то далеко впереди за поворотом. Я старалась идти осторожнее, потому что не слышала звука своих шагов, похоже я все-таки оглохла.
За поворотом тоже никого не нашлось, но было не так темно, а тревожного красного света с лихвой хватало, чтобы контролировать ситуацию. Внутри нарастала тревога и я уже почти бежала. Коридор закончился развилкой. Повинуясь какому-то наитию, свернула налево. Это ответвление привело меня к огромному залу, где размещалось, по меньшей мере, три десятка стражей. Пройти мимо них незамеченной не то что невозможно, скорее уж невыполнимо. Во дворец не брали тупых солдафонов, типа тех что охраняли академию, поэтому не стоило пытаться. Не смотря на взрыв, мужчины не суетились и не собирались бежать проверять сохранность заключенных, это меня насторожило. Что-то тут было не так. То ли они не слышали, то ли кто-то сделал так, чтобы они не слышали. Я прислушалась к пространству и поняла, что больше не чувствую вибрации сдерживавшей меня от перемещения. Свобода уже была у меня в руках, а я не знала как же ей распорядиться. С одной стороны я понимала чем мог обернуться мой побег, с другой, даже если это диверсия Апостола, сидение в четырех стенах по чужой воле меня тяготило. На мгновение я задумалась, куда стоит переместить, и прыгнула в Абиссэ. Но что-то пошло не так. Вместо мгновения невесомости, меня как-будто приложило об бетонную стену, а затем швырнули на что-то холодное и мокрое.