Естественно, любопытство взяло верх и я вместо того, чтобы бежать через весь дом к входной двери, неторопливо распахнула окно и высунулась. Разгоряченное алкоголем лицо обдал крепкий морозный воздух.
- Господин, курьер! - весело крикнула я, чуть не подпрыгнувшему на месте мужчине. - Идите сюда.
Он вгляделся в темноту, а я еще для верности помахала рукой. Курьер вернулся к люфтеру и вытащил большую белую коробку перевязанную лентой, а затем направился в мою сторону.
- Миледи, Ивона Теренс, - спросил он доставал из-под руки планшет.
- Да, это я.
- Это вам, - он протянул мне коробку. Принимая ее, я с опаской отставила ее подальше от себя. - Распишитесь в получении.
Сделав быструю фирменную закорючку на планшете, поблагодарила курьера и поспешила закрыть окно. Курьерский люфтер давно покинул площадку перед домом, а я все смотрела в темноту ночи. Только один мужчина мог осмелиться сейчас слать мне подарки и именно поэтому я медлила. Его Величество начал терять терпение, или решил подогреть мой интерес к его персоне. Повернувшись к подарку, потянула за кончик широкой алой ленты. Бант легко развязался и коробка раскрылась сама, как... цветы. Внутри находился букет шикарных зимних лилий цвета аметиста, что так походит на цвет мох глаз. Нежный аромат поплыл по воздуху, заполняя собой все пространство. Покачав головой, я подхватила изящную вазу с цветами и понесла в холл поставив прямо поверх белоснежного чехла.
- Слишком тяжелый запах, хоть красив и приятен, - я провела по нежным лепесткам рукой и вдруг заметила уголок карточки, торчащий из самой середины букета.
На белом прямоугольнике картона, красивым размашистым почерком, было написано всего два слова.
"Не сегодня. Л."
Улыбнувшись помимо воли, я танцующей походкой вернулась в уютную библиотеку. Взяла книгу в руки и погрузилась в чтение.
Надо ли говорить, что еще несколько дней прошли в совершенно одинаковом ритме. Спешить оказалось совершенно некуда - одни сплошные отсрочки, да, но и это было хорошо. Наслаждаясь отдыхом, я не забывала искать способ вернуть энергию и отчаянно ждала очередного сна о ритуале. Интуиция подсказывала, что ждать бесполезно и сон приснится тогда, когда нужно.
К концу недели, я поняла, что вполне отдохнула, насладилась одиночеством и внезапно осознала, что передышка оказала весьма положительный эффект на мои чувства. Пора было возвращаться и что-то решать. А утро понедельника, еще раз напомнило мне, что я засиделась без дел.
Звонок застал меня в очень интересной позе, когда я пыталась освоить новую методику растяжки и едва не потянула поясницу. Поминая все высших разом, стремглав бросилась к входной двери. Не рассчитав скорости, не вписалась в дверной проем танцзала и отбила себе плечо. Шипя, как рассерженная кошка пересекла длинный коридор, холл и наконец открыла дверь. Чувство дежа вю стегнуло по обнаженной спине холодом. Передо мной стоял тот же самый курьер, за ним чуть вдалеке стоял черный люфтер, а в руках он держал длинный деревянный футляр покрытый лаком.
- Господин, курьер.
- Миледи, Теренс, - он не удержавшись, удивленно вздернул бровь при моем появлении.
Ну да, встрепанная, в местами мокром трико, босая. Хотелось сказать, какая из меня миледи и рассмеяться, но приходилось держать себя в рамках.
- Распишитесь, - поверх футляра лег планшет.
Я выдернула из планшетки перо и поставила свой автограф. Футляр перекочевал ко мне в руки и призрачная надежда, что обо мне забыли, растаяла. Внутри на бархатном ложе лежал короткий клинок составляющий пару суре. Редкой и малораспространенный каджи, для двурукой техники. Белая оплетка рукояти, узкая гарда украшенная металлическими узорами из вьющихся цветов. Лезвие пряталось под светлыми ножнами.
Ногой захлопнув дверь, я поспешила к столику, на котором стояли цветы и положила футляр, бережно, даже с некоторым трепетом взяла в руки клинок. Это был эстетический шок, не меньше, а когда я отщелкнула предохранитель и чуть выпустила меч, то вовсе оказалась в ступоре. У основании гарды стояло клеймо расколотое надвое молнией дерево. На черном бархате лежала карточка.
"Сегодня. Л."
- С ума сойти, - ноги уже сами несли меня обратно в танцзал.
Ножны остались лежать на подоконнике. В левой руке сура ведущая, в правой каджи замыкающий. Идеально. Простенькая сура настолько проигрывала творению мастера создавшего подаренный клинок, что не нужно быть ценителем чтобы увидеть очевидное невооруженным глазом. Баланс, ковка, заточка, все было сделано для чтобы меч ощущался естественным продолжением руки, а что характерно для этой пары, ее началом. Несколько базовых ударов, где движения каджи вписывались, дополняя узор, делая его сложнее. То что я испытала, было ни с чем не сравнимым удовольствием. Полузабытый танец рождал свой собственный узор, я неосознанно погружалась в далекие воспоминания.