- Учитель, вот Вы говорите, что для победы я должен стать из фигуры - игроком. Но почему Вы предполагаете, что мои цели будут совпадать с Вашими, и я не выступлю на стороне Ваших противников?
- А вспомни, о чем мы говорили при нашей первой встрече в псевдореальности твоего убежища? Ты сказал, что хочешь жить. Счастье-в-Смерти - не для тебя. Вряд ли ты выберешь его на ключевой развилке. Значит, мне только надо постараться, чтобы выбирал именно ты.
Токио-3. Штаб НЕРВ. Мисато.
Икари Синдзи-кун - странный мальчик. Молчал всю дорогу. Думал о чем-то, хотя многие на его месте уже забросали бы меня вопросами. Полюбовался мной некоторое время. (Хм..., не пора ли от мании величия лечится? Но, кажется, я ему все же понравилась). А потом отвернулся и снова погрузился в свои мысли, хотя многие мальчишки и постарше - теряли головы. И мысли у него, судя по всему, невеселые. Хотя... Здорово он отбрил Рицко, когда она стала высказывать свое неудовольствие в связи с тем, что я слишком долго ездила за Синдзи. Как это он сказал: "Съездить за кем-нибудь - очень простая задача, когда на голову не валятся N2-бомбы, а так... хорошо еще что вообще - добрались".
Токио-3. Земля. Штаб НЕРВ. Синдзи.
Резко включается свет. Я отшатываюсь, понимая: то, что я вижу - громадное лицо. Лицо (точнее - забрало шлема) гигантских доспехов, высотой не меньше Ангела, встреченного на поверхности.
- Это - последняя надежда человечества. Искусственный человек Евангелион-01. Тебе предстоит пилотировать его. - Рицко Акаги очень серьезна.
- Это? Так вот чем занимается мой отец...
- Да.
Голос откуда-то сверху. Включается свет. Очки, залитые светом, через который не видно глаз. Борода. Холодная улыбка. Я помню тебя, отец. Давно не виделись.
- Ты хочешь, чтобы я сел в эту штуку, вылез наверх и сразился с тем, что там?
- Да.
- Нет. Я не сделаю этого. Я ничего не знаю о ней. Я не умею ей управлять. Это - безумие.
- Заместитель Фуюцке, - отец отворачивается.
- Да.
- Будите Рей-тян. Замена оказалась бесполезна.
- Но... можем ли мы использовать ее?
- Она же не мертва.
Так... кажется, сейчас передо мной выложат главный козырь. Интересно, что это? Неужели я нашел тебя? Так быстро?
Три человека в медицинских халатах закатывают кровать на колесиках, с лежащей на ней девочкой. Девочка приподнимается на своем ложе и снова падает без сил, но я успеваю ее разглядеть. Белые, чуть даже голубоватые, будто тронутые синькой, волосы. Красные глаза. Это она. Что ж. Я действительно попался. Этого козыря мне не побить. Допустить, чтобы ее отправили в бой, я не могу. Значит, выбора больше нет.
В это момент удар сотрясает все здание. Медики не удерживаются на ногах и отлетают в стороны. Каталка опрокидывается. Девочка (Рей?) падает на пол и пытается подняться. Бросаюсь к ней, одновременно проваливаясь сквозь начальные фазы боевого транса. Вижу, как с потолка рушатся какие-то светильники. Странно. Обычно в присутствии Госпожи Смерти транс ускоряет меня куда как сильнее. Обхватываю Рей, пряча необходимое Соединение в поддержке, и готовлюсь станцевать брейк-данс на вероятностях с Госпожой последней дороги, защищая себя и девочку, но внезапно понимаю, что для того, чтобы уцелеть, надо всего лишь не двигаться. Ни один светильник не должен упасть на нас. Как так? Между нами и падающими светильниками ничего нет. Почему они не могут обрушиться на нас? Но чувство опасности, так старательно вбитое в меня учителем, властно говорит: "хочешь жить - не двигайся". Внезапно рука Евангелиона приходит в движение и закрывает нас от опасности. Металл ударяются о металл, и отлетает в стороны. Так значит, ты не просто оружие? Ну, что же. Это уже кое-что.
- И это все, что у вас есть? Израненная девочка, и мальчишка впервые увидевший эту вашу штуковину - для противостояния врагу, сметающему армии? Полководцы. Стратеги. Хорошо. Я буду пилотировать Евангелион.
Там же. Рей.
Больно. Боль и ненависть - единственные чувства, которые я способна испытывать. Другие ненавидят меня. Я ненавижу себя. Мне больно. Другие люди смеются. Они радуются, любят, негодуют. Для меня это только слова, но я вижу, как это происходит с другими. Когда видят меня - улыбки исчезают. Меня либо не замечают вообще, либо ненавидят. Все. Одноклассники в школе. Сотрудники НЕРВ. Доктор Акаги. Я не понимаю, за что меня так ненавидят, но столько людей не могут ошибаться. Наверное, я чем-то заслужила эту ненависть. Только Командующий смотрит на меня без ненависти. И за это я готова сделать для него все. Но лучше бы он попросил меня умереть. Я несколько раз теряла сознание. Это было приятно. Когда лежишь без сознания - не больно. Наверное, смерть - это такой вечный обморок, от которого не приходишь в себя, чтобы снова ощущать боль и ненависть.