— Не о чем говорить, — быстро ответила Деметра. Аид впился в нее взглядом. Она ответила слишком быстро.
Зевс посмотрел на Аида. Он должен был бы ответить правдиво.
— Ее сила дремлет. Она не проявляет способностей..
— Хм.
Зевс был спокоен, всегда с подозрением относился к новым богам. Было только справедливо, что он боялся восстания, подобного тому, которое он возглавил против их отца.
— Я хочу встретиться с ней.
— Нет.
Они вдвоём ответили мгновенно.
Глаза Зевса вспыхнули.
— У Персефоны пока нет желания принимать свою Божественность, — объяснил Аид. — Слишком раннее знакомство с Олимпией может отпугнуть ее. Мы никогда не узнаем, насколько по-настоящему могущественной она является.
Его брат изучал его.
— Пусть всё остаётся так, как есть, — сказал Аид. — Геката будет тренировать ее, и когда ее силы начнут проявляться…Я сам приведу ее к тебе.
Это был единственный способ, которым он позволил бы встрече состояться. Это было неизбежно, но это было бы неизбежно, если бы он был рядом с ней.
Глаза Зевса сузились, а затем он усмехнулся.
— Вечный защитник, брат. Очень хорошо, как только она покажет свою силу, ты приведешь ее ко мне.
Он на мгновение замолчал, положив руку на живот, и покачал головой.
— Богиня, маскирующаяся под смертную журналистку. Неудивительно, что ты влюбился, Аид.
Как только они оказались за пределами кабинета Зевса, Деметра повернулась к нему.
— Твоя жизнь может быть сплетена с жизнью моей дочери, но это не значит, что вы должны были любить друг друга.
— Я всегда буду любить ее, — сказал Аид. Это было единственное, что он мог пообещать. — И я забочусь о том, что люблю.
— Если бы тебе было не все равно, ты бы никогда не прикоснулся к ней. Она — Дочь Весны!
— И Королева Тьмы, — возразил Аид. — Если ты хочешь сердиться на кого-либо, сердись на себя. Это ты посеяла семя ее предательства, ты еще больше оттолкнула ее своей тиранией, ты оставила ее бессильной и напуганной. Она заслуживает верности, свободы и власти.
— И ты думаешь, что можешь дать ей это? Король Смерти и Тьмы?
— Я думаю, она может взять это сама, — ответил он и исчез, оставив Деметру наедине с ее яростью.
***
В последующие недели Аид пытался отвлечь Персефону от гнева ее матери, но она, казалось, становилась все более угрюмой. Чаще всего он видел это, когда она думала, что он не смотрит — за мгновения до того, как он удивил ее, появившись в библиотеке, пока она читала, или непосредственно перед тем, как она покинула дворец на прогулку, или ранним утром, когда она вставала раньше него, чтобы принять душ и одеться.
Она создавала дистанцию между ними. Он чувствовал, как она растет, дергая за нити, которые связывали их навечно, и это причиняло боль.
Он нашел ее стоящей перед своим все еще заброшенным садом. Ему было неприятно видеть ее здесь, уставившейся на этот клочок земли, который стал так много значить для них обоих.
Он обнял ее за талию и притянул к себе.
— Ты в порядке? — спросил он, его голова упала ей на плечо.
Она не ответила, и тяжесть в его животе стала острой и пронзительной. Она повернулась в его объятиях, глядя на него снизу вверх, и у него возникло ощущение, что она хочет его о чем-то спросить. Вместо этого она ответила ему.
— У меня просто стресс. Экзамены.
Он изучал ее испытующим взглядом.
— Персефона, ты можешь рассказать мне все, что угодно.
Она нахмурилась, как будто не верила ему, и Аид почувствовал, как внутри его груди все увяло, как цветок, выставленный на слишком яркое солнце.
Он сомкнул руку на ее запястье, где отметина покрывала ее кожу.
— Ты беспокоишься о контракте? — спросил он.
Она отвела взгляд.
Он не знал, что сказать; контракт был обязательным. Условия должны были быть выполнены. Он не мог утешать ее обещаниями, что все будет хорошо, когда знал, чего она хочет — способности перемещаться между мирами. Это была реальность, с которой он смирился, что его любви к ней никогда не будет достаточно. Ей нужна свобода.
— Пойдем, — сказал он. — У меня есть для тебя сюрприз.
Он взял ее за руку, переплел их пальцы и потянул ее в сторону открытого поля за пределами сада. Они шли некоторое время, войдя в лес на другой стороне поля. Он не пошел по намеченному пути, пробираясь между деревьями к лугу, где было расстелено одеяло и ждала корзина с едой.