Аид остановился у подпорной стены в задней части своего сада. На другой стороне были Поля Асфоделей. У его ног земля была бесплодной и черной.
— Ты можешь работать здесь, — сказал Аид.
Если Персефона хотела вырастить сад, если это был ее способ создать жизнь в Подземном мире, тогда ей пришлось бы делать это в пепельной почве Подземного мира.
— Я все еще не понимаю, — сказала Персефона. — Иллюзия это или нет, но у тебя есть вся эта красота. Зачем требовать этого от меня?
«Потому что такова воля твоей души», — подумал он.
— Если вы не хотите выполнять условия нашей сделки, вам нужно только сказать об этом, леди Персефона. Я могу приготовить для тебя комнату меньше чем за час.
— Мы не настолько хорошо ладим, чтобы быть соседями по дому, Аид.
Ее комментарий вдохновил на несколько непристойных образов — обнаженная кожа и хриплые стоны.
Он не согласен.
— Как часто мне разрешается приходить сюда и работать?
— Так часто, как ты захочешь, — сказал он, потому что после сегодняшнего дня он гарантировал, что она никогда больше не воспользуется этим порталом. — Я знаю, что ты стремишься выполнить свою задачу.
Ее взгляд упал на землю, и она наклонилась, чтобы зачерпнуть пригоршню песка. Он не был предназначен для того, чтобы питать жизнь, его текстура напоминала измельченную кость. Она снова поднялась на ноги.
— И… как я войду в Подземный мир? — спросила она. — Я полагаю, ты не хочешь, чтобы я вернулась тем же путем, которым пришла?
— Хм.
Это был вопрос, которого он ждал, и его ответ заставил его тело напрячься от предвкушения. Он склонил голову набок, и она уставилась на него в ответ, приоткрыв губы.
Этого было достаточно для приглашения.
Он схватил ее за плечи и притянул к себе, приблизив свои губы к ее губам. Он мог бы оказать ей благосклонность, даже пальцем ее не тронув, но это был предлог прикоснуться к ней. Учитывая это, он должен был быть нежным, но обнаружил, что он совсем не сдержанный. Его тело отреагировало так, словно было охвачено огнем и отчаянно хотело, чтобы его потушили. Он чувствовал себя нелепо; он целовался и трахался, но никогда не чувствовал этого… что бы это ни было. Это жгучее желание, это отчаянное желание требовать, защищать и любить.
С другой стороны, он никогда не целовал и не трахал женщину, которой суждено было стать его любовью. Была ли нить причиной того, что он чувствовал себя таким… неконтролируемым?
Он заставил ее губы раздвинуться, его язык скользнул по ее языку, его зубы задели ее губы. На вкус она была как вино с солью, а пахла, как клумба из сладких роз. Ее тело задрожало, и он прижал ее крепче, так что между ними не осталось пространства, ощущая все ее мягкие изгибы на фоне твердых контуров своего собственного тела. Она была так же увлечена, целуя его с беззастенчивой самозабвенностью. У него возникло ощущение, что она не оценила бы нежности, что она жаждала страсти, грубой и необузданной.
Ее руки обвились вокруг его шеи, и он застонал, звук исходил откуда-то из глубокого и долгого сна. Он двигался, направляя ее, пока она не оказалась прижатой к камню. Его руки скользнули вниз по ее талии и по округлым ягодицам, где он схватил ее и поднял с земли. Когда ее ноги обвились вокруг его талии, ее пятки впились в его спину, его эрекция вонзилась в ее самое чувствительное место, он позволил своим губам блуждать, обводя ее подбородок, покусывая ухо, целуя шею. Время от времени он останавливался и пробовал на вкус ее кожу, соленую от реки. Она выгнулась под ним, задыхаясь, пока не взяла его под контроль, запустив руки в его волосы, распуская пряди, пока они слоями не упали вокруг его лица. Именно его волосы она использовала, чтобы контролировать его, потому что, когда его руки скользнули под ее халат, задевая горячую и нежную кожу между ее бедер, она сжала их сильнее, и именно это резкое притяжение вернуло его к реальности.
Он зашел слишком далеко. Он прервал их поцелуй, тяжело дыша, изо всех сил пытаясь сдержать свою похоть. Он хотел подразнить ее, чтобы оценить ее желание, но это превратилось в нечто большее. Даже сейчас он продолжал обнимать ее, борясь с желанием начать с того места, где они закончили. Все, что ему нужно было сделать, это слегка сдвинуть руку, раздвинуть пальцами ее влажную плоть, и он окажется внутри нее.