— Осторожнее, брат. Твой гнев может добавить последователей в мое царство.
Это было единственное, что он мог сказать, что, по крайней мере, заставило бы Посейдона задуматься.
Бог сверкнул глазами, его грудь поднималась и опускалась от гнева, но Аид почувствовал, как его магия ослабевает. Из-за своего разочарования Аид забыл, что цепи вытянули правду из своего похитителя, а это означало, что Посейдон действительно не знал, где находится Сизиф.
Ему нужно было задать другой вопрос.
— Откуда ты знаешь Сизифа де Эфира? — спросил Аид.
Посейдон взревел, явно пытаясь бороться со словами, вырванными магией из его горла. — Он спас мою внучку от Зевса.
Ах. Теперь они к чему-то пришли.
— И ты вознаградил его?
— Да, — прошипел Посейдон.
— Ты оказал ему благосклонность?
— Нет.
— Что ты даровал ему?
— Веретено.
Веретено — реликвия — как и подозревал Аид. Это объясняло, как Сизиф смог украсть жизнь у другого смертного.
— Ты дал смертному чёртово веретено? — Аид зарычал. — Зачем?
Впервые с тех пор, как Аид начал допрашивать Посейдона, он, казалось, говорил непринужденно, когда сказал:
— Чтобы поиметь тебя, Аид. Зачем еще?
Это была мелкая причина, но, тем не менее, очень веская причина.
— Но вот что я тебе скажу. Я заключу с тобой сделку, — сказал Посейдон. — Сделка, как ты это называешь.
— Это смелые слова, исходящие от того, у кого нет сил бороться с магией, удерживающей их в плену, — заметил Аид.
— Я помогу тебе найти Сизифа. Черт, я сам заманю его сюда. Если…
Аид ждал, ненавидя то, как медленно говорил Посейдон, сколько времени он потратил впустую.
— Если ты освободишь моих монстров из Тартара.
— Нет.
Аиду даже не нужно было думать. Он не отказался бы ни от одного из существ, живших в глубинах Тартара. Им не было места в современном мире и определенно не было места в руках Посейдона.
Земля начала дрожать, и океан поднялся со всех сторон острова, хлынув через трещины, которые Аид создал в мраморе Посейдона. Он слишком сильно надавил. Аид использовал свою магию, как сеть, окутывая землю тенью, чтобы держать своего брата на расстоянии.
— Ты потерял своих монстров, потому что пытался свергнуть Зевса, — сказал Аид сквозь стиснутые зубы. Магия Посейдона была тяжелой, и он чувствовал, что его хоронят заживо, когда она сражалась с его стеной тени.
— Теперь ты злишься, потому что у твоих действий были последствия. Как по-детски.
Отвращение, которое Аид испытывал к своему брату в этот момент, подпитывало силу его магии, хотя проявление Посейдона не было удивительным. Его жизнь была чередой детских выходок, имевших ужасные последствия для тех, кто в них участвовал.
— Ты утверждаешь, что ты царь, и все же следуешь правилам Зевса, — выплюнул Посейдон.
— Я следую своим собственным правилам, — сказал Аид. — Они просто не согласуется с твоей волей.
Аид не часто соглашался с Зевсом, но, по крайней мере, Бог Неба верил в существование свободного общества. Он верил, что у всех богов есть своя роль в мире, и что они должны поддерживать порядок в рамках своей специальности и не более того.
Посейдон был иного мнения, и если бы он мог править безраздельно, он бы это сделал.
Проблема заключалась в том, что у него было два одинаково могущественных брата, которые могли — и будут, и уже остановили его.
Аидзакрыл глаза и потянулся в свою тьму, в ту часть себя, которая была рождена для войны, хаоса и разрушения. К той части себя, которая отчаянно нуждалась в контроле, порядке и власти. Он черпал это отчаяние, эту волю, эту силу, вытягивая их на поверхность, пока сила, бушевавшая глубоко в его груди, не взорвалась потоком тени. Он прорвался сквозь Посейдона и его стену воды, и бог упал на колени, земля задрожала под ним.
Два бога тяжело вздохнули и уставились друг на друга, и когда вода вокруг них осела, Аид заговорил.
— Я спас твой народ и твой остров. Мне причитается благосклонность.
Был шанс, что Посейдон не согласится, что он отправится в то же самое темное место, что и Аид, чтобы вернуть силу, но Аид надеялся, что Бог Моря поймет, что поставлено на карту — больше, чем просто монстры. Если бы он сражался, это означало бы конец Атлантиды, его народа и, возможно, его свободы.
Зевс уже заключал его раньше. Ничто не помешало бы ему сделать это снова.
— Думай, Посейдон. Ты действительно хочешь, чтобы твоя империя рухнула из-за этого смертного?