— Надень это, — сказала Персефона, протягивая ему цветочную рукавицу.
— Что это?
— Это прихватка для духовки, — сказала она. — Чтобы ты не обжегся, когда будешь ставить печенье в духовку.
Он подумывал сказать ей, что он, по сути, огнеупорен, но промолчал, натягивая перчатку на руку, только чтобы услышать хихиканье Персефоны. Его пристальный взгляд метнулся к ней.
— Ты…смеешься надо мной?
Она быстро прочистила горло.
— Нет. Конечно, нет.
Его глаза сузились в невысказанном обещании расплаты за это. Как только печенье оказалось в духовке, Аид снял рукавицу. У него были намерения заключить ее в объятия и насладиться ее ртом, но у нее были другие планы.
— Теперь мы приготовим глазурь.
Она улыбнулась, ее глаза загорелись.
Ему хотелось бы слизать глазурь с каждой части ее тела, но она протянула ему какую-то кухонную утварь с узкой ручкой и проволочными петлями.
— Что я должен с этим делать? — спросил он.
— Это миксер. Ты будешь взбивать ингредиенты вместе, — сказала она и высыпала различные ингредиенты в миску, пододвинув ее к нему, когда закончила.
— Взбивай.
Вот в чем он преуспел.
— С радостью.
— Достаточно, — сказала Персефона, практически выхватывая миску у Аида после того, как он взбивал смесь в течение нескольких минут. Возможно, он увлекся. Кусочки смеси были разбросаны по всему прилавку, его рубашке и ей.
Она разложила глазурь по нескольким мискам и протянула ему маленький тюбик зеленого цвета.
— Начни с нескольких капель и перемешай.
Они приготовили разноцветную глазурь. Персефона работала над яркими цветами — желтым, розовым и лавандовым, — в то время как Аид создавал более темные цвета — красный, зеленый и даже черный, цвет, который Персефона помогла ему создать. Ближе к концу он застал ее слизывающей глазурь с пальцев.
— Как на вкус? — спросил он, потянувшись к ее руке. Он втянул один из ее пальцев глубоко в рот и застонал. Она была сладкой и соленой, и то, как она смотрела на него, пока он пробовал ее на вкус, заставляло огонь в его животе усиливаться.
— Восхитительно.
Она убрала пальцы, и на мгновение воцарилась тишина.
— Что теперь?
Их взгляды встретились, и воздух в комнате стал почти невыносимым.
Аид положил руки ей на талию и поднял ее на стойку. Персефона рассмеялась и обхватила его ногами, притягивая к себе так, что его член уперся в ее сердцевину. Он поцеловал ее в рот, раздвигая ее губы. На вкус она была как глазурь, которую она слизывала с пальцев. Он зарылся одной рукой в ее волосы, а другой потянулся между ними, чтобы схватить ее за грудь, когда кто-то прочистил горло.
Громко.
Персефона отстранилась от его поцелуя, в то время как руки Аида упали на столешницу, а его голова легла ей на плечо. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Если бы они были в Подземном мире и их прервал один из его поданных, он бы не остановился.
— Лекса.
Персефона прочистила горло. — Что случилось?
— Я хотела спросить, не хотите ли вы, ребята, посмотреть фильм?
— Скажи «нет», — прошептал Аид, дразня ее ухо.
Персефона игриво хлопнула его по груди.
— Какой фильм?
— Битва титанов?
Аид фыркнул и отодвинулся от нее, глядя на Лексу.
— Старый или новый?
— Старый.
— Хорошо, — согласился он и поцеловал Персефону в щеку. — Мне понадобится минута.
Аид покинул кухню, исчезая в коридоре, пока не нашел ванную. Он закрылся внутри и прислонился к двери, засунув руку в штаны и сжимая свой член. Он бы предпочел, чтобы рука Персефоны была на нем, ее рот вокруг него, ее лоно сжимало его, но этого должно было хватить, пока они не останутся наедине. Он работал сам, пока не кончил.
Когда печенье было готово, они достали его и дали остыть, пока смотрели Битву титанов.
— Боги, я и забыл, что этот фильм такой нудный, — сказал Джейсон, который был единственным, кто смотрел. Когда Персефона легла на Аида сверху, ее тело помещалось между его бедер, Аид мог думать только о сексе. Она тоже хихикала, и он был уверен, что она смеялась не над фильмом.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — прошептал он, его рука крепче обнимала ее, тела крепко прижимались друг к другу.
— Ты никак не можешь знать.
— После того, через что я прошел этим вечером, я уверен, что есть несколько вещей, над которыми ты смеешься.
В какой-то момент Персефона заснула, и он отнес ее в спальню.
— Не уходи, — сонно сказала она, когда он опустил ее на кровать.