Глава вторая
Набрать команду оказалось не сложно. Рассылка, состоящая из нескольких предложений, заспамила почту и всю мировую сеть. Отклики посыпались сразу. Эргономик гнал все письма через фильтры. Мастер Тон сказал: поднимать со дна. Разорившиеся бизнесмены, давно потерявшие человеческий облик. Девицы из борделя, когда-то блиставшие красотой, теперь — в рваных лохмотьях и грубых струпьях. Бывшие вольные наёмники, теперь в поисках любого способа заработать. Эрг просматривал их досье быстро. И зацепиться было не за что. Мастер прав: игра поможет почистить общество. Вряд ли Камелиус Грей станет порочить свою честь знатного игрока такой командой. В его составе всегда элита. Точнее, то, что от неё осталось.
На завтра было прощание и последний разговор с Мастером.
— Ты хорошо послужил, Эрг, — говорил он. — Коды, встроенные в твою программу, рассчитаны на долгие века. Когда ты отправишься на галактическую свалку, сможешь ими воспользоваться по своему усмотрению. Там будет всё намного проще, чем здесь.
— Знаю.
Ничего он не знал на самом деле. И никто не знал, кроме тех, кто там оказался. Но оттуда не возвращались.
— Команда готова? — спросил Мастер.
— Да. Только от них в игре ничего не зависит.
И Эрг не понимал, даже своим высоким интеллектом не мог логически обосновать такую стратегию. Вручить свою жизнь киборгу, мусорщику — что для этого нужно понять, через что пройти?!
Люди давно потеряли себя. Так говорил каждый о тех, кто когда-то блестящим умом создал себе высоко интеллектуальных рабов.
Создал на погибель себе.
Человечеству.
Глава третья
Таких масштабов игровое поле Эрг ещё не видел. Трибуны заполнены до отказа. На огромных экранах будет транслироваться показ в любой точке Галактики. Всё предусмотрено заранее. И его проигрыш, в том числе.
Участники команды жмутся друг к другу. Ничтожно маленьких размеров. Перед игрой они проходят фильтры, где их опускают ещё ниже. Оптимизация — необходимая в пространстве поля вещь.
А вот и он — господин Грей. Холёный, вышколенный — словно сошедший с экрана. Эрг знал требования мировых стандартов, но всё это не более чем цифры. Что может значить красота для киборга? Тем более, мусорного.
Грей кланяется зрителям. Публика его встречает бурными аплодисментами. Потом он делает знак рукой и — разом тишина.
— Прошу садиться, — улыбаясь, говорит он.
В глубоком красном кресле кожаной обивки Эргу неудобно. Противника видно плохо по ту сторону доски.
Доски?!..
Поистине галактической величины шахматное поле расположилось между противниками. И на клетках уже заняли своё положение фигуры и пешки.
Команда, которую игроки собирают сами.
На чёрных клетках то, что Эрг поднял со дна. Бизнесмены, наёмники — люди.
Грей по традиции играет белыми. И начинает тоже первым. С лёгкостью берёт в руки пешку — хорошенькую служительницу древнего культа. Смотрит на неё, прикидывает, во сколько ходов ей обойдётся жизнь. Потом ставит на одну клетку вперёд. Игра началась!
— Ваш ход, господин Эрг.
Глава четвёртая
Зелёные глаза смотрят, смеясь, из-под чёрных, красиво изогнутых бровей. Длинный прямой нос и тонкие губы, высокие скулы на чётко очерченном лице — Камелиус Грей весьма хорош снаружи. Холёные пальцы обхватывают белую ладью и машут ею в воздухе.
— Вы вновь лишились поддержки. Смею напомнить, что очередное непродуманное действие может привести вас к плачевному результату.
Господин Эрг (тот, что был ранее Эргономиком Т-31) полусидит-полулежит в кресле, совсем не располагающем к игре. Трибуны молчат в ожидании его решения. Но стоит ему сделать ход, как они взорвутся криками. Овации — удел бьюти-киборгов. Эрг не из их числа.
Он почти всегда молчит. Задавать вопросы, обмениваться репликами не входит в его правила. Он привык отвечать. Передвинув пешку на одну клетку вперёд, он вновь откидывается на спинку кресла и выжидающе смотрит на противника. Камелиус Грей словоохотлив и каждый новый ход комментирует с явным удовольствием. Он красив, самоуверен, и проигрывать ему не пристало.
Эрг пробовал играть, но это было очень давно. Любительские партии между такими же, как он, заканчивались ничем. Правила знал, но тактика страдала. И удовольствия от игры не было. Мог ли он подумать, что однажды ему предстоит партия с самим Греем — триумфатором игры и любимчиком публики?