Комок в горле, переместившись ниже, сковал тяжестью грудь, и ей стало трудно дышать. Рэйчел заторопилась на кухню, где, зажмурив глаза, наклонилась над столом, пытаясь хоть немного успокоиться. Она не рассчитывала, что ей это удастся, ибо с того дня, как познакомилась с Джексоном, она лишилась остатков покоя. И как с ней могло такое произойти?
Если бы это произошло с кем-то еще, Рэйчел предложила бы погадать им по картам. Но ей прекрасно известно, что самой себе она не может предсказывать. Ведь гадалка способна увидеть лишь то, чего ей хочется, а в данном случае она хочет невозможного. У нее ничего не может быть с Джексоном. Она ему безразлична. У себя в офисе он ясно дал ей это понять. И кроме того, прояви он к ней хоть капельку чувств, она бы заметила это. Но его единственным чувством к ней стал гнев, который он с великим трудом сдержал.
- С тобой все в порядке?
Вздрогнув, Рэйчел чуть не вскрикнула и, зажав рукой рот, повернулась к нему. Заметив стоящего в дверях мрачного как туча Джексона, она повернулась к плите и зажгла горелку под овощами.
- Все хорошо.
Он подошел к ней и, потянувшись за бутылкой вина, случайно задел ее руку. Затем долил себе вина и наполнил до краев ее бокал.
- Еще несколько минут, и мясо будет готово.
- Отлично.
Рэйчел, пройдя мимо него, направилась к холодильнику. Вытащив блюдо с салатом, она поставила его на стол и добавила картофель. Пора брать инициативу на себя! Но как начать разговор о кражах, чтобы не сгустить и без того мрачной атмосферы вечера, она не представляла.
Джексон на мгновение отсрочил ей решение этой щекотливой проблемы, спросив:
- С какой стати ты выбрала такое нелепое имя, как мисс Бастет? Неудивительно, что у кошки проблемы в общении с окружающими.
Рэйчел чиркнула спичкой и сделала вид, что поглощена зажиганием свечей на столе, а вовсе не вопросом Джексона, опустившегося на корточки, чтобы получше рассмотреть кошку. Он просто смотрел и даже не пытался приласкать животное.
Когда шерсть на загривке кошки встала дыбом и послышалось ее злобное шипение, Рэйчел решила, что даже при большом желании Джексону не удастся заручиться симпатией мисс Бастет. Хотя она до сих пор не понимала, откуда у кошки такая неприязнь к нему.
- Бастет - имя египетской богини. Она была прародительницей всех кошек.
- Я полагаю, что между ними нет сходства в размерах. Помнится, когда твоя "пушинка" оказалась у меня на руках, мне показалась, что она весит целую тонну.
Улыбнувшись в ответ на его замечание, Рэйчел сказала:
- В древнем Египте все кошки считались священными животными, даже врачи использовали для лечения символическое изображение черной кошки.
- Кажется, ты придаешь большое значение всем этим мистическим штучкам, не так ли?
Удивленная, что расслышала в его голосе интерес, а не осуждение, Рэйчел ответила:
- Думаю, ты прав. И спасибо, что не назвал их "мистической чепухой". Многие люди без колебаний готовы принизить значение моего ремесла.
Джексон поднялся с колен и выпрямился во весь свой огромный рост.
- Тебе неприятно, когда кто-то говорит обидные вещи?
- Зависит от того, кто их говорит. Он секунду смотрел на нее, словно собирался продолжить свою мысль.
- Пожалуй, я принесу мясо.
Взяв мисс Бастет на руки, Рэйчел посмотрела ему вслед. Что он собирался сказать? Хотел попросить прощение за то, что ошибочно обвинил ее? Или желает начать все сначала? Пожалуй, он не станет говорить столь многозначительных фраз, но определенно собирался сказать что-то важное. Возможно, его одолевали сомнения по поводу собственного упрямства относительно подозрений на ее счет. Возможно, ей все-таки удастся убедить его, что он охотится не за тем человеком.
Рэйчел глубоко вздохнула, но тяжесть в груди не исчезла. Неужели она заблуждается и скоро окажется в тюрьме за преступление, которого не совершала? За преступление, которое могла совершить ее сестра...
***
- Ты был женат?
Джексон как раз сделал глоток вина и чуть не поперхнулся. Прижав к губам салфетку, он встретился с вопросительным взглядом Рэйчел, в глазах которой играли отблески огня свечей.
- Нет. А ты была замужем?
Она отрицательно покачала головой.
- Там, где я росла, не было мужчин, способных претендовать на звание жениха. Не было даже таких, с кем можно было просто встречаться.
- Как так?
Рэйчел принялась теребить пальцами салфетку. Джексон было уже решил, что она хочет переменить тему, но Рэйчел сказала:
- Я выросла в трущобах южной части Далласа. Когда до него дошел смысл сказанного ею, он непроизвольно стиснул кулаки. Ему было неприятно представлять ее себе среди нищеты, царившей в этой части города, но он понял, что именно там она научилась быть сильной.
- Малоприятное место жительства.
- И составом населения разительно отличается от той категории людей, которая составляет круг моего общения сейчас. Я жила среди самых бедных и отверженных в нашем городе. Наркомания, алкоголизм, бандитские разборки все это банальная повседневность тамошней жизни. Тебе известно, например, что в нашей стране каждая пятая женщина в возрасте до тридцати лет подвергается насилию. Там статистика иная: насилуют четырех женщины из пяти, и, как правило, родственники.
- И все же ты избежала этого.
У Джексона все сжалось внутри при мысли о ней, молодой женщине, вынужденной ежедневно избегать шальных пуль, шприцев с наркотиками и мужчин, свободных от морали.
- Да, мы оттуда уехали.
- И после этого ты ни с кем не встречалась? Рэйчел улыбнулась.
- У меня сложилось мнение, что мужчины - зло, которого следует избегать. Поэтому я отдавала всю энергию и время своему магазину.
- Ты хочешь сказать, что у тебя ни с кем ничего не было?
Рэйчел сердито передернула плечами.
- Конечно, было.
Но совсем недолго. Он готов биться об заклад на последний доллар. При мысли о том, что Рэйчел невинна, как дитя, а возможно, и девственница, плоть сделалась твердой, словно камень.
Рэйчел водила вилкой по тарелке с едой. Она почти ничего не съела, а к мясу даже не притронулась, хотя Джексон зажарил его так, как она любила. Взяв бутылку вина, она наполнила свой и его бокалы. Это уже ее третий со времени его прихода, отметил Джексон, обративший внимание на ее слегка остекленевшие глаза. Если бы не вино, она бы вряд ли стала рассказывать ему столько о своем прошлом. Возможно, вино развяжет ей язык, и она сообщит ему о кражах. Джексон стиснул зубы, мысленно выбранив себя за то, что хочет воспользоваться ее состоянием.
- Я спросила, был ли ты женат, лишь потому, что карты ничего не сообщили мне о твоем прошлом. - Взгляд ее замер на горевших свечах, глаза расширились, словно она заметила что-то в их пламени. - Одни тайны, Джексон. Что ты скрываешь? Что с тобой произошло?
- Ты же умеешь читать мысли, вот сама мне и скажи.
Откинувшись на спинку стула, Рэйчел недоуменно заморгала, искреннее удивление было написано у нее на лице. Затем разочаровано вздохнула.
- Я не ясновидящая. Слава Богу, мысли читать не умею. Иначе бы сошла с ума. - Она помрачнела. - Но кое-какие экстрасенсорные способности у меня есть.
- И в чем же разница?
Джексон внутренне насторожился. Ему не по душе обсуждение всей этой мистической чепухи. Именно чепухи, хотя раньше он и назвал ее иначе. В жизни случается всякое, трудно найти что-то общее для всех. Доказательность и убежденность зависят от того, насколько человек доверчив. Можно сколько угодно изумляться ловкости рук фокусника, но это всего лишь обман зрения. Реальный мир состоит из фактов и необходимых решений. Две основные составляющие, которых лишен мистический мир Рэйчел.
- Экстрасенсорика - это умение чувствовать эмоции других людей.
- Что является огромным плюсом для твоего ремесла.
Рэйчел запрокинула голову, положив ее на спинку стула, и перед взором Джексона предстала ее длинная, тонкая шея и плавный изгиб груди. Он смущенно потер ладонью губы, но не смог отвести взгляда.
- Иногда да, но часто это отнимает последние силы. Когда глубже вникаешь в жизнь других людей, в их трудности, невозможно не проникнуться их эмоциями. Мне потребовались годы, чтобы научиться всякий раз внутренне отгораживаться от этого.