Цезарь (нежно целует ее). Скорее, это я вижу сон…
Клеопатра (с любопытством). Ты видишь сны?
Цезарь (словно удивляясь тому, что с ним происходит). Этот день и эта река, лодка, это солнце… и ты… (Усмехнулся.) Сон, конечно же, сон!
Клеопатра. А что ты обычно видишь во сне?
Цезарь. То же, что и наяву — политику, войны, сенат, реформы, заговоры… (Взял ее руку.) Собственно говоря, это мой первый добрый сон. Конечно же, ты мне приснилась! (Помолчал.) Но рано или поздно…
Клеопатра (приподнимаясь на локте). Ты хочешь сказать, что…
Цезарь (перебил ее; мягко). Я не хочу просыпаться, детка. (Осторожно.) И молю богов только об одном — чтобы из нас двоих первой проснулась ты.
Клеопатра. Я? Зачем?
Цезарь. Чтобы ты увидела в одно прекрасное утро, что я стар, лыс, скучен, что я не гожусь тебе ни в любовники, ни в мужья даже, что тебе опостылело со мной… Чтобы ты сразу увидела всю правду, и тогда мне… тогда тебе будет легче…
Клеопатра (с гневом). Что — легче?!
Цезарь. В конце концов, у меня нет никакого права рассчитывать на большее.
Клеопатра. Ты труслив, Цезарь!. Ты думаешь, я не знаю, что ты старше меня на тридцать лет…
Цезарь. На тридцать один.
Клеопатра. …что ты не снимаешь этот дурацкий лавровый венок оттого, что стыдишься своей лысины…
Цезарь (снимает с головы венок и бросает его в воду). Ты права.
Клеопатра. …но мне на все это плевать!
Цезарь (серьезно). Пока я тебе снюсь. Но когда пробьет трезвый час пробуждения… (С недоверием.) Тебе действительно наплевать? Почему?
Клеопатра (уверенно). Потому что ты любишь меня.
Цезарь (удивился). Люблю?. Ты уверена?
Клеопатра (как о чем-то само собой разумеющемся). Конечно! — иначе зачем ты был бы со мной?. Ты пришел в Египет весной, а сейчас уже почти зима — целых девять месяцев.
Цезарь (задумался). Люблю?.
Клеопатра. Еще бы! — ведь за это время там, в Риме, может быть, тебя уже свергли, или приговорили к изгнанию, или сенат опять вошел в силу…
Цезарь (нахмурился). Очень может быть…
Клеопатра. И все это — из-за меня.
Цезарь (поднял на нее глаза; очень серьезно). Ты думаешь — это любовь?.
Клеопатра. Что же еще?! — но ты не смеешь в этом признаться даже себе… почему, Гай?
Цезарь (помолчал). Наверное, потому, что я тебя действительно люблю.
Клеопатра. Ты чего-нибудь боишься?
Цезарь (думая о своем). Если они там, в Риме, как ты сама сказала…
Клеопатра. Они придут сюда и вместе с тобою убьют и меня?
Цезарь (усмехнулся). Не думаю… они у меня в кулаке. Правда, они — там, а мой кулак — здесь… (Задумчиво.) Я любил многих женщин… и многие любили меня. Я любил Корнелию, свою первую жену, она умерла… На Помпее я тоже женился из любви, но из любви не только к ней, но и к союзу с ее братом, великим Помпеем. Я развелся с ней, когда мне надо было освободиться от него. На Кальпурнии я женился потому, что решил, что уже никого никогда не полюблю… Все мои прежние любови были осмысленны, либо корыстны, либо честолюбивы… и лишь любовь к тебе не сулит мне ничего, кроме беды. Не считая, конечно, счастья. И этого нашего сегодняшнего дня… этого нашего путешествия к истокам Нила, которых, может быть, нам не достичь никогда…
Клеопатра (слушала его с радостным увлечением). Ты никогда прежде не говорил о любви… Я уж подумала — ты не умеешь!
Цезарь (усмехнулся). Я как музыкант, который всю жизнь играл на барабане или на военной трубе… но боги нежданно подарили ему нежную флейту, и он вдруг понял, что на ней-то и был рожден играть… Впрочем, он знает, что рано или поздно ее у него отнимут…
Клеопатра. Те же боги?
Цезарь. Нет… разве что он сам.
Клеопатра. Сам? — зачем это ему?!
Цезарь (не сразу). А их во мне по крайней мере двое, Гаев Юлиев Цезарей… Иногда их набирается целая дюжина. Разных, непохожих, чаще врагов, чем друзей…
Клеопатра (догадываясь). И лишь один из них любит меня?
Цезарь. Один из них плывет с тобой к истокам Нила и любит тебя, и счастлив тобою и этим днем, и не думает о завтрашнем… Он юн и прекрасен, и голова его покрыта густыми кудрями. А другой… другой в это время неотступно думает о Риме, полон тревог и предчувствий… (Улыбнулся.) И ждет, когда же ты угомонишься и он сможет продиктовать письма в Рим и поразмыслить о будущем.