Машина не свернула. Со всей дури, она влетела бампером и решёткой радиатора в ноги и грудь Данилы…
8
Яркий свет ударил по глазам. Ли поморщился и попытался было заслониться, но кто-то аккуратно придержал руку.
– Не дёргайся, тут у тебя капельница.
Ли приоткрыл один глаз.
– Товарищ полковник? Я…
– Лежи, лежи. Ты ещё слаб. Хотя врач и сказал, что начинать двигаться надо как можно раньше, но не сейчас. Ты слишком ценный кадр. К тому же, полностью реабилитированный. Я, кстати, с самого начала в твою виновность не верил, слишком явные были наводки.
В этот момент кто-то прикрыл жалюзи. Ли разлепил веки. У окна стоял довольный Воронцов. Он приветливо махнул рукой и, обойдя кровать, встал с другой стороны.
– Да сядь ты, – поморщился полковник. – Не мельтеши.
– А мы тебе тут апельсинов принесли, – кивнул Даня на тумбочку. – Но врач говорит, что тебе пока нельзя. Ты вообще как, напарник?
Ли пропустил вопрос мимо ушей.
– Полежаев? – тихо спросил он.
– Взяли, – нахмурился полковник. – Переломы, сотрясение… Ничего серьёзного. А вот водителя его… Точнее, не его, а советника из американской дипмиссии, пришлось отправить в морг.
– Представляешь, бронированный «шевроле» всмятку, а мне хоть бы что?! – засмеялся Даня.
Полковник опять нахмурился.
– Язык у тебя… Без костей.
– Да он всё знает! Он мне сам говорил.
– Я не… – начал было Ли, но полковник мягко его прервал: – Неважно. Воронцов теперь числится у нас, проходит, так сказать, стажировку.
– А раньше где он числился?
– Седьмое управление МВД. Но с началом операции его подключили к нашим шпионским играм – уж больно удачно у парня квартира расположена. Самое оно, чтобы за профессором приглядывать. И выдумывать ничего не пришлось, всё натурально, не подкопаешься.
– А ещё мы фильмец у него занятный нашли в картотеке, нейросетью сделанный! – добавил Даня.
– Это да… Интересный фильм, – подтвердил полковник. – Уфимцев там в роли злодея, который пытается спасти мир, но его никто не понимает.
– С профессором нехорошо получилось… – вздохнул Ли.
– А по мне, так ему и надо! – сжал Даня кулаки. – Ведь он же, гад…
– Значит, так! – раздражённо хлопнул ладонью по колену Зорин.
Даня вскочил:
– Виноват, товарищ полковник! Больше не повторится!
– Значит, так… – повторил полковник и выдал всё, что думает, подчинённому в лицо, не стесняясь в выражениях.
Ли слушал, как полковник выговаривает стажёру. Слушал, как тот неловко оправдывается, но на душе было как-то странно хорошо. Может, дело в том, что отец опять был прав, а может, ему просто нравилось, что пацан этот зелёный оказался на светлой стороне, в отличие… Ли тяжело вздохнул.
Полковник прервал свою гневную речь и вопросительно посмотрел на больного:
– Ты как там, капитан?
– Я в порядке. Скажите, Роман Евгенич, почему он..?
– Полежаев? Почему переметнулся?
Ли кивнул.
Полковник глянул на стажёра, решая как быть, выставить его за дверь или оставить в воспитательных целях. Даня вновь вытянулся в струнку:
– Я – могила! Если что…
Полковник махнул рукой как на безнадёжного и продолжил, обращаясь к Ли:
– Ты был в курсе, что дочь у него проходила курс лечения в немецкой клинике?
Ли снова кивнул.
– Так вот, британская спецслужба взяла девочку в заложники, предложив сотрудничество в обмен на её безопасность.
– А при чём здесь… эти?
– Ты как дитё малое, ей-богу! – покачал головой Зорин. – Спишем это на последствия наркоза… ЦРУ, МИ-6… все они работают в одной связке, а Германия, это просто одно из их охотничьих угодий.
– Вы её вытащите? Девочку?
– Вытащим, не сомневайся!
– А с Полежаевым что?
– Он совершил преступление. Хуже того, предал свою страну. Такое просто так не прощают.
– Кстати, он совершил и второе убийство. Точнее, попытался… – не вытерпел Даня.
– Не думаю, – не согласился полковник. – Если бы хотел, стрелял бы в голову. Мне кажется, он её просто пожалел.
У Ли ёкнуло сердце.
– Кого?!
– Бережную. Он вышел на неё сразу после твоего звонка. Вероятно, как и ты, искал броню.
– Где она?
– В соседней палате. Восстанавливается после операции. С ней всё будет хорошо, не переживай. Угрозы для жизни нет.
Ли закрыл глаза и постарался успокоить вдруг зачастившее сердце.
– А Полежаев где? – спросил он, помедлив.
– Здесь же, в закрытом крыле. Ты его не увидишь, – полковник расценил волнение Ли по-своему.
– Почему же он не сказал… Почему не признался нам? – простонал Ли.
– А вот это очень интересный вопрос! – Зорин поднялся и подошёл к зашоренному окну. Отодвинул жалюзи и тут же поморщился, как от зубной боли: подоконник был девственно чист, никаких тебе растений и вообще посторонних предметов. Не любил он такую казённую чистоту.– Сам-то что думаешь?