-- Ну, если быть совсем уж точной, - осторожно начала я, наблюдая, как он снимает с рук кожаные перчатки, - мне бы хотелось уточнить ваше звание и чин.
-- Чем вызван подобный интерес? - спросил он поднимая голову.
Вот теперь я ощутила всю полноту закона подлости, этот человек, точнее не человек являлся шанцурийцем. Чем это грозило для меня? Я тут же сложила руки на груди, закрываясь от его дара.
-- Ну что же вы? Так забавно наблюдать, как вы медленно разбираете меня по составляющим, - немедленно отреагировал он, обаятельно улыбаясь.
Да, он оказался истинным представителем своего щедро одаренного народа. Высокий, худощавый, изящный. Как сказал бы наш балетмейстер - "на лице написана порода".
-- Теперь я поняла с кем имею дело и чего ожидать, - холодно ответила я, прищуриваясь, - думаю, вы работаете на какую-нибудь жутко тайную спецслужбу, например "Скрипториум". Причем занимаете одну из наиболее высоких должностей… что-то вроде - советник по особо важным делам или...
-- Начальник оперативного штаба, - перехватил он мою мысль.
-- Именно это я и хотела сказать. Что это проверка на вшивость? - обижаться мне было не на что, но все же, задело, оставив неприятный осадок.
-- Мы несколько отклонились от темы разговора, - осадил он меня, машинально поправив сползшие темные очки.
-- Как прикажете, - я демонстративно развела руками, и также расположилась в кресле напротив.
-- Прежде чем мы перейдем к делу, я бы хотел просмотреть ваши архивы, - и торопливо добавил, - если это возможно.
Мне стало совсем тоскливо, когда он затронул эту тему. Похоже, затевается что-то очень глобальное, причем настолько, что им понадобился проверенный человек в академии. Я все-таки сделала вид что задумалась, чтобы заранее не выдавать своей заинтересованности.
-- Я допущу вас только до учебной части, - сухо предупредила я, поднимаясь.
-- Мне нужен доступ до всего, что касается вашего обучения.
-- Религия?
Он кивнул.
-- Мне нужны гарантии о неразглашении.
-- Вы их получите, хотя я не совсем понимаю зачем, - нотка растерянности все же проскользнула в его необычно тягучем тембре голоса.
-- Поймёте, - так же отстранено заметила я, глядя мимо него.
Архив - это, если выражаться нормальным языком - воспоминания человека, которые по желанию можно упорядочить, разложив по определенной системе.
-- Визуальный или тактильный контакт, - спросил он, отчего я скривилась.
-- У меня завтра по вашей милости зачет по мировой истории, мне голова нужна трезвой, способной вспомнить не только свое имя. Вам ли не знать последствия визуального контакта.
Он кивнул, принимая мои доводы.
-- Вы, на редкость проницательная особа, - отметил он, а я скупо улыбнулась на неуместный комплимент.
-- Есть такое.
-- Идите сюда, - попросил он, подходя к массивному деревянному столу.
Я послушно подошла к нему, позволив усадить себя на стол. Брейк медленно снял шляпу, явив мне серебристые волосы, подстриженные неровной лесенкой, а затем и темные очки, за которыми скрывались типичные для шанцурийцев медово-карие глаза с большим почти скрывающим радужку зрачком.
Он медлил.
-- Начинайте, - миролюбиво предложила я, хотя внутри все прыгало от страха.
-- И все же я хочу спросить вас... Ивона, вы когда-нибудь проходили эту процедуру?
-- Безусловно, если мы говорим об одном и том же.
Он тяжело вздохнул и потянулся к вороту моего кителя.
-- Давайте я помогу.
Его пальцы замерли в сантиметре от пуговицы, нервно сжались и разжались, и только потом он убрал руку. Меня это не смутило.
Несмотря на то, что академия имела сильный религиозный уклон, в нашу подготовку входило много чего касающегося морального облика. И в первую очередь нас отучали стесняться. Солдату, хорошему солдату, требуется превосходная выдержка, и это касалось всего.
Пальцы сноровисто пробежались по ряду пуговиц, и китель послушно соскользнул на стол. Шнурок на рубашке я лишь чуть ослабила и, не задумываясь, сняла.
-- Достаточно? - по-деловому спросила я, наблюдая за лицом Брейка.
На мне осталось лишь белье, которое в уставе не регламентировалось, отчего было весьма фривольного характера.
-- Да. Более чем. Вы готовы?
Так. Все. Мне это надоело.
-- Брейк Гауди, что вы знаете о подготовке в нашей академии?