-- Чтоб меня! - открытого окна не было, низкого цоколя тем более, это вообще оказался торец здания без окон. И скажите на милость, как такое может быть? Абсолютно ничего не понимая, я покинула оплот сплетен и интриг.
В квартире меня ждал очередной сюрприз. Точнее возле нее: полтора десятка коробок весьма впечатляющих размеров. Пришлось спуститься к консьержке, которая недовольно поджав губы, вручила мне карту доставки. В графе отправитель значился мой отец.
Вернувшись обратно, я отперла дверь и занялась перетаскиванием тяжестей внутрь квартиры. Свалив коробки в коридоре, подкатила кресло к стационарному визору нажав на вызов. Спустя продолжительное время небольшой экран показал мне хмурое лицо Маркуса Энаи.
-- Ивона? - удивленно произнес он, заставив меня еще раз напомнить себе о сообщающихся сосудах, по принципу которых был устроен здешний мир.
-- Я вижу, вы уже в курсе всего происходящего. - Раздраженно сказала я. - Тем проще. Мне нужно взять отгул на сегодня и завтра.
-- О, конечно, - он как-то облегченно махнул рукой, словно мое присутствие доставляло ему кучу проблем.
-- До встречи, - кивнула я и отключила связь.
Зачем мне нужны два отгула я пока не знала, но глядя на нагромождение коробок и не задумываясь о произошедшем за последние дни, хотелось укрыться от всего мира. Но здесь и сейчас мне не сиделось на месте, нужно было закончить с одним важным делом. Папка, которую мне передал юрист отца, давно ждала моего внимания, но я все время оттягивала этот момент. Включив информационный планшет, вложенный в папку, первым делом распаковала договор, касающийся об отлучения от рода, отказ от наследства, лишения титула. Роспись поставила недрогнувшей рукой, тут же отправив документ отцу. Две другие папки стали неожиданностью. Об одном из документов я знала: завещание дедушки, отца моей мамы, по которому я являлась единственной наследницей его состояния и родового гнезда. Единственное, что не мог мне передать дедушка Имарэ это свою фамилию и титул. Третий файл содержал завещание мамы, она оставляла мне свои личные вещи, драгоценности и ключ от усыпальницы. Если первые два пункта были нормой, то ключ от маминой усыпальницы никак не вписывался в нее. Зато теперь я точно знала, на что я потрачу свои отгулы. Я поеду в поместье, подышу горным воздухом, развеюсь, сброшу негатив, искупаюсь в горном озере. Мне будет хорошо и легко, и я не буду вспоминать о своей жизни. Не буду.
***
-- Унечи, почему ваши женщины...
-- Не женщины, Ивона, даеры*.
-- Даеры. - Подхватила я, но сбить себя с мысли не дала. - Так вот. Почему ваши даеры так со мной обращаются и смотрят на меня, как на пустое место? Их, что не учили элементарному дружелюбию?
-- Ива, ты чужая. Ты не связана нашими правилами.
-- Но мужчины, Унечи, мужчины не смотрят на меня с презрением.
-- Ты же не ребенок. Пойми одно, ты не одна из нас!
-- Оу, теперь мне все стало ясно. Не нужно водить меня за нос, я все равно узнаю то, что мне необходимо, - покосившись вниз, осторожно сделала еще один маленький шаг.
-- Пригнись! - вдруг скомандовал шанцу, толкая меня в спину.
Конечно же, я сразу потеряла равновесие и подобно сосульке на скате крыши повисла на мостке, разделяющем пропасть. Над головой что-то вжикнуло. Поудобней перехватив руки, оглянулась на шанцу. Унечи спокойно стоял на перекладине, изучая соседнюю гору.
-- Любуешься? - ворчливо пропыхтела я, взбираясь на мосток.
-- А то я не насмотрелся за полторы недели, - меланхолично заявил он и, не поворачиваясь ко мне, добавил, - двигай, давай, пока тебя не нашпиговали ядовитыми дротиками.
-- С ума сойти! - Фыркнула я, преодолевая оставшееся расстояние. - Я согласилась на эту вылазку ради ответов, а ты кормишь меня пространными отговорками. Когда я спросила тебя о том, почему не было боли во время ранения, ты сослался на обезболивающее. Это бред, они на меня не действуют. Следующей была соционика... куда уж проще, вкратце в двух словах, но нет! Унечи, почему ваши женщины как существа с другой планеты? Они не только выглядят по-другому, они думают совершенно непонятным образом. Как такое вообще возможно?
Шанцу одарил меня снисходительной отеческой улыбкой.
-- Ивона, ты хочешь разобрать наш вид на молекулы, использовав меня, как энциклопедию, но неужели тебе не интересно разобраться во всем самой? Два года. Тебе дали два года, чтобы жить среди нас, изучать наше общество, это беспрецедентная возможность. Не сдавайся, они примут тебя. Помучают, но примут.