-- Текилы, - вежливо попросила я.
-- Ваше имя?
-- Текилы, - все еще вежливо, но более настойчиво.
-- Пожалуйста, назовите ваше имя, - бармен оказался непреклонным, словно работал следователем на допросе.
Подняв на мужчину глаза, я заметила, что он смотрит на меня взглядом полицейской ищейки.
-- Может умирающая получить стопку текилы?
-- Ваше имя... пожалуйста.
-- Ивона Теренс. А теперь налей мне текилы.
Он быстро набрал мое имя на компьютере и несколько секунд изучал мою карту, или что там было написано. И, ура, свершилось, он налил стопку прозрачно-золотистого пойла, которое я, не задумываясь, опрокинула в себя. Сразу стало лучше, даже злость на дотошного бармена ушла в небытие. Не сказала бы, что почувствовала себя уверенней, но алкоголь поднял во мне бесшабашность, я почти поверила в свою всесильность.
-- Повтори, - я пьяно улыбнулась и подмигнула мужчине.
Но видимо у местного персонала была какая-то особенная устойчивость к обаянию в целом, либо спазм лицевых мышц. Он невозмутимо наполнил стопку и продолжил полировать очередной бокал. Я передернула плечами и соскочила со стула.
-- Разве персонал в клинике не должен излучать доброту и заботу? А вместо этого я получаю неприятный допрос и кислое лицо. Чудно! - я подхватила стопку и залпом выпила, бросив прощальный взгляд на недружелюбного работника.
Покачиваясь, я опасно балансировала на высоких каблуках и мне "вдруг" стало нехорошо. Пришлось прислониться спиной к стене и отдышаться. Я осторожно скосила глаза в сторону. Вот проходивший мимо администратор обратил на меня внимание. Зажав рот ладонью, я ринулась в сторону туалета. Теперь никто не будет сомневаться в том, что одна из пациенток напилась, и ей стало плохо.
Неоспоримым достоинством этого места было отсутствие камер. Едва за мной закрылась дверь, я быстро осмотрела кабинки. Сняв туфли, полезла на диван и вовсю ширь распахнула окно. Меня обдало душным вечером и близкими запахами кухни. Оглядев пустынный двор, бросила туфли за окно. Платье жутко стесняло движения, но надевать удобное трико и темную водолазку было бы чересчур, поэтому вылезть из окна оказалось целой проблемой. Тем более, кое-кто настоятельно советовал не привлекать внимания. Выпрыгнув из окна, я огляделась, но ничего кроме стоящего люфтера не привлекло моего внимания. Туфли заняли свое законное место, а я направилась к двери, мне жутко хотелось, чтобы она оказалась открытой. И я не могла поверить своим глазам, когда не обнаружила под дверной ручкой даже намека на замок. Это не везение, это какой-то праздник!
Осторожно заглянув внутрь, тихо проскользнула в скудно освещенное помещение, но на потолке висела камера, которая смотрела прямо на меня. Только я уже не могла остановиться. Найдя лифт, вставила ключ, молясь, чтобы он оказался действующим. Лифт тихо загудел, поднимаясь вверх. Судя по времени подъема, под зданием клиники находилось еще много минус этажей и заставляло задуматься, чем же на самом деле занимаются врачи в этом месте. Тут стальные створки лифта разъехались, и я поспешно шагнула внутрь. Чтобы спуститься на пресловутый минус третий, компьютер вновь затребовал ключ.
Дальше все шло легко, я вышла на этаже, продефилировала мимо десятка камер, и еще никто не поднял тревогу. Камера хранения представляла собой просторное помещение: запертое и закодированное. Тут пришлось поковыряться ручками, сломав к такой-то матери все микросхемы и замкнув проводки. Я убрала нож обратно под платье и осторожно нацепила сенсорную панель на место. Открыв дверь, оставила ее нараспашку, потому что если кто-то пройдет, то все равно увидит погасший сенсорный дисплей, а так у меня будет на пару секунд больше.
Ячейки здесь шли на убывание, поэтому нужную я нашла в самом дальнем конце комнаты. Обычная банковская ячейка была дополнена какой-то хитрой системой опознавания. Довольно нежный аппарат погас от первого же моего прикосновения, а замок не поддался не выворачиванию всех микросхем, ни ковыряния в нем лезвием ножа. Я отошла от ячейки и выругалась в полголоса. Что с этой хренью делать даже не представляла. Да и вообще сама идея с моим участием, эта "практика" чтоб ее. Нет, это уже не практика, а взрослая опасная игра на грани. Сплошной фарс и халтура, но надо вывернуться на изнанку и сделать. Со стороны коридора послышался звук закрываемой двери и шаги, причем они определенно принадлежали женщине обутой в туфли. Она приближалась, пришлось отступить в густую тень отбрасываемую стеллажом. Удобней перехватив рукоять ножа, я замерла.