Все в праздничном настроении, когда мы направляемся в раздевалку, чтобы принять душ и переодеться. Мы договорились пойти в «У Малоуна», бар в Гастингсе, где обычно все собираются после хоккея.
– Ты с нами? – спрашиваю я Баки.
– Да. Просто дай мне пару минут. Надо удостовериться, что Пабло получит ужин.
Я еле сдерживаю смех.
На верхней полке шкафчика Баки лежит талисман команды, укутанный в новый чехол кораллового цвета. С максимальной осторожностью Баки достает Пабло Яйцебара.
Джесс, прогуливающийся в полотенце, замечает в руке Баки яйцо.
– Какого черта, мужик? Ты не видишь, что Пабло голоден?
«Покорми меня», – раздается певучий голос с другого конца комнаты, принадлежащий Велки, нашему студенту из Швеции.
Спустя полтора дня после того, как у нас появился Пабло, события приняли опасный поворот. Некоторые парни решили побыть сволочами и поиздеваться над Баки, время от времени днем и ночью присылая ему сообщения от лица яйца. Обычно прописными буквами. Типа: ПОКОРМИ МЕНЯ! ПОГЛАДЬ МЕНЯ! МНЕ НАДО ОТЛИТЬ!
Тем не менее для Баки это все как об стенку горох, и ему, как и моему другу Майку Холлису, все равно, кто что говорит или делает. Придурок решил, что надо составить график ухода, и обсудил это с тренером, и теперь мы все обязаны под страхом смерти относиться к Пабло как к настоящей свинье. Обосновали это тем, что если у нас на самом деле появится свинья, мы засунем ее в тумбочку и забудем о ней.
Баки – единственный, кто относится к этому серьезно. Остальным просто нравится издеваться друг над другом.
– Вот, Пабло, покушай, – говорит Баки яйцу.
Яйцо не отвечает, потому что это, блин, яйцо.
– Мне кажется, я вернулся обратно в детский сад, – замечает Мэтт. Он качает головой. – Я не буду пресмыкаться перед яйцом, чувак.
– О, как жаль, – самодовольно отвечает Баки, – ведь сегодня твоя очередь с ним сидеть.
– Не моя, а Конора, – возражает Мэтт.
– Твоя. Посмотри на график. – Баки сегодня утром сделал набросок, где указал, когда кто следит за яйцом. Моя очередь на следующей неделе.
– Это ни в какие гребаные ворота не лезет. – Мэтт выхватывает у Баки мягкий чехол с яйцом. – Клянусь богом, я сегодня сорвусь и сожру его на хрен.
Я посмеиваюсь, когда вместе с Мэттом и Баки выхожу из раздевалки. Конор и остальные уже ушли. Мы встречаемся с ними в «У Малоуна», моем любимом месте в городе – в основном из-за просторных кабинок, дешевого пива и спортивных реликвий, развешанных по стенам, которые сейчас трясутся от гремящей на весь бар классической рок-песни.
Мэтт что-то говорит, но громкие разговоры и ревущая музыка заглушают его. Он переходит на язык жестов, кивает в сторону бара и делает движение рукой, как будто пьет, показывая, что идет заказать напитки.
Я быстро обвожу взглядом зал, но никого знакомого не замечаю. Пробираюсь сквозь толпу к дверному проему в виде арки и захожу в соседнюю комнату, где находятся столы для бильярда и еще несколько кабинок у стены. Тут замечаю светловолосую голову, а потом и темноволосую. Бетти и Вероника[8] Брайарского университета.
– В средней кабинке сидят Бренна и Саммер. – Я повышаю голос, чтобы Баки услышал.
Он переводит взгляд карих глаз.
– Ма-а-ать твою. Она просто отпад.
– Кто? Бренна? Или Саммер?
– Ну, обе, но я говорил о Саммер. Ее топ… ма-а-ать твою, – опять говорит он.
Да, ее очень откровенный желтый топ без бретелей просто огонь, приходится мне признать, когда мы подходим к кабинке. Но я с удовлетворением отмечаю, что мое тело больше не реагирует на Саммер Ди Лаурентис. Даже несмотря на воздержание, я не особо хотел бы с ней переспать.
У меня были чувства к Саммер, когда она только перевелась в Брайар, но, к сожалению, у нее самой были чувства к Фитцу. И хотя я до сих пор считаю, что мой друг не совсем правильно повел себя в той ситуации, но я сто процентов покончил с Саммер. Они с Фитцем счастливы вместе. А я, чем больше времени проводил с ней, живя с ней в одном доме, тем больше понимал, что она не в моем вкусе.
Она слишком легкодоступна (не в смысле «шлюха»). Просто она не бросает тебе вызов. Ее легко порадовать, легко разгадать. Изначально она понравилась мне из-за своей прозрачности, но не могу отрицать, что намного интереснее, когда в женщине чуть больше загадки.
Не то чтобы в ближайшее время я собираюсь разгадывать какие-то женские загадки. «Никакого секса» означает и меньшее взаимодействие с девушками, потому что я себя знаю. Чем больше я провожу с кем-то времени, тем больше я хочу этого человека трахнуть. Мои соседки – исключение. Как и Деми Дэвис. С моей новой однокурсницей интересно разговаривать, но лучшее в ней – это ее парень.
8
Главные героини популярных в конце XX в. – начале XXI в. в США комиксов «Бетти и Вероника».