Ти-Джей тут же раскаивается.
– Прости, ты права, так нельзя. В этой истории шлюхой был скорее Дэвенпорт.
– Почему вообще кто-то должен быть шлюхой?
– Я хочу быть его шлюхой, – рассеянно говорит Пакс. Его взгляд остается прикованным к темноволосому хоккеисту, который все еще ссорится со своей девушкой.
Девушка продолжает совать контейнер из «Тапперваре» ему в руки, а он продолжает отказываться. По-моему, он говорит, что у него не будет времени поесть, потому что в ответ она визжит:
– Время для еды всегда есть, Хантер! Хотя знаешь что, ладно. Оставайся голодным. Прости меня за то, что попыталась предложить тебе пищу!
Ухмыляясь, я складываю ладони рупором у рта и кричу:
– Возьми уже этот хренов обед!
Голова Дэвенпорта поворачивается в мою сторону. Он сильно нахмуривается.
А девушка, наоборот, широко мне улыбается.
– Спасибо! – Она впихивает контейнер ему в руки и быстро уходит. Ее тонкие каблучки стучат, как обувь для чечетки, по булыжнику, покрывающему большую часть исторической территории университета.
Хоккеист со злобным взглядом подходит к нам.
– Ты понятия не имеешь, что натворила, – рычит он на меня. Его голос ниже, чем я ожидала, и с милой хрипотцой. Он поднимает контейнер. – Теперь мы создали прецедент. Она будет готовить мне хренов обед весь семестр.
Я закатываю глаза.
– Прости ее за то, что попыталась предложить тебе пищу.
Со вздохом он начинает отходить. Потом останавливается.
– О, привет, как дела? – говорит он Паксу.
Нижняя челюсть моего друга отвисает до его белых теннисных туфель. Они тоже выглядят новыми, так что, похоже, рубашка не была единственной покупкой в Бостоне.
– Привет, – выдавливает Пакс, явно пораженный тем, что его выделили.
– Мы вместе ходили на занятия по альтернативным СМИ в прошлом семестре. Джакс, да?
Поверить не могу, но Пакс с глупым видом кивает.
– На психопатологию ты тоже пойдешь?
– Да, – выдыхает Пакс.
– Круто. Ну, увидимся там. – Дэвенпорт хлопает Пакса по плечу и поднимается по лестнице ко входу в здание.
Я многозначительно смотрю на своего друга, но он слишком увлеченно пялится на зад Дэвенпорта.
– Эй, Джакс, – дразню я. – Земля вызывает Джакса.
Ти-Джей хихикает. Пакс выходит из транса и смущенно на меня смотрит.
– Он, мать твою, вспомнил меня, Деми. Я не собирался поправлять его после того, как он меня вспомнил.
– Он вспомнил Джакса!
– Это я! Я Джакс. Хантер Дэвенпорт так сказал.
Я подавляю вздох и гляжу на Ти-Джея.
– Еще раз: почему мы с ним дружим?
– Понятия не имею, – отвечает он с ухмылкой. – Пошли, Джакс, проводим нашу даму в аудиторию.
Я вхожу в лекционный зал под ручку с двумя парнями. Большинство моих друзей – мужского пола, и моему молодому человеку пришлось смириться с этим. В старшей школе он был от этого не в восторге, но желание все контролировать никогда не было ему присуще, и, по-моему, ему нравится, как хорошо я лажу с его друзьями.
Поймите меня правильно. Подруги у меня тоже есть – мои коллеги по сестринству, Пиппа и Коринн, с которыми я сегодня встречаюсь за ужином. Но по какой-то причине парней среди моих друзей больше, чем девушек.
В пустынном зале мы занимаем три места посередине. Я замечаю Хантера Дэвенпорта, сидящего у прохода в следующем ряду перед нами и склонившегося над телефоном.
– Божечки, он совершенство, – стонет Пакс. – Вы даже не представляете, как часто я о нем мечтал.
Я мягко хлопаю друга по руке.
– Все получится, я в тебя верю.
Зал заполняется, но разговоры стихают, когда ровно в девять появляется профессор. Это высокая, стройная женщина с короткими волосами и проницательными карими глазами за очками с черной оправой и квадратными стеклами. Она тепло нас приветствует, представляется, рассказывает о себе и о том, что мы будем изучать в этом году.
Я взволнована. Мой отец – хирург, а мать работала медсестрой в педиатрии, поэтому то, что и я свяжу свою жизнь с медициной, было неизбежно. Наверно, это заложено в моей ДНК. Но хирургия и сестринское дело никогда меня не интересовали. С самого детства меня привлекал разум. Особенно меня восхищают расстройства личности, а именно пагубные модели мышления и как они влияют на индивида при взаимодействии с окружающим миром.
Профессор Эндрюс рассказывает о более узкой теме, которую мы будем рассматривать первой.
– Мы увидим, как лечили людей с психопатологиями в прошлом и как менялись подходы к этому. Клинические исследования и диагнозы будут играть в наших занятиях большую роль. В преподавании я верю в практический подход, а это означает, что я не буду просто стоять тут и сыпать фактами о стрессовых и сексуальных расстройствах, перепадах настроения и тому подобном.