– Прощай, моя любовь! – завопил Шустрый, едва не вывалившись за борт.
Сихэ помахала ему, но лицо ее осталось непроницаемым.
Заплескали весла, Тарк уселся за руль. Скрылись за поворотом мостки с замершей на них женщиной, остался позади крайний дом, исчезла из виду торчавшая из ив крыша храма.
– Вот и все, – сказал Юрьян сокрушенно. – Успел только стих прочитать. Но и то хорошо.
Горевать он не стал. Стащил куртку, потом рубаху, обнажив белый торс, и улегся, заняв половину лавки. Закрыл глаза, и вскоре донеслось хорошо знакомое Рендаллу тихое посапывание.
Олена и самого тянуло подремать. Солнце жарило, над водой с жужжанием летали слепни. Монотонно плескали в борт волны, проплывал мимо поросший густым лесом берег. Съеденный в святилище обед приятной тяжестью лежал в животе, и веки опускались сами собой.
Мешало четкое осознание того, что царящая вокруг безмятежность – обманчива, как неподвижность затаившейся в засаде гадюки. Рыжий сидел рядом, подобрав под себя лапы, глаза были полуприкрыты.
– Хорошо идем. Как будто течение кто подстегивает, что ль, – заметил Тарк, и Рендалл встрепенулся, завертел головой.
Барка и вправду почти летела по водной глади, мягко покачиваясь на волнах.
– Давай-ка парус поставим, успеем еще нагрестись, – продолжил княжеский мытарь, и его подручные начали вытаскивать из уключин весла.
Заскрипели веревки, и на мачте поднялся парус, небольшой, черный, с белой рыбой в центре. Ветер надул его, и барку качнуло так, что оцилан недовольно заворчал, а Юрьян проснулся.
– Ой-ёй, что такое? – спросил он, сонно лупя глазами.
– Все в порядке. – Олен зевнул – Хватит дрыхнуть.
– А чего делать?
– Расскажи лучше, что за порядки во владениях Озерной Королевы. Или мне показалось, или я слышал что-то о князе…
Скальд поморщился, поворчал маленько, но затем поплескал водой из-за борта сначала на лицо, потом на Рыжего. Кот зашипел и принялся отмахиваться лапой, но был вынужден удрать под лавку.
– Вот так-то лучше. – Шустрый с ехидной улыбкой погрозил оцилану кулаком, и принялся рассказывать.
Юг материка, покрытый густыми лесами, богатый озерами и реками, был поделен между князьями. Число государств барги постоянно менялось, иногда они объединялись в одно. Сияварош глядела на это сквозь пальцы, обращая внимание лишь на то, чтобы ей регулярно приносили жертвы.
Сейчас барги обитали в пяти княжествах, и самым могучим считалось то, в пределах которого находилось озеро Лейз.
– Руани – столица княжества Белых Рыб, – сказал Юрьян задумчиво. – Самый крупный город на континенте.
– Белых Рыб? – уточнил Олен. – А что это значит?
– Насколько я понимаю – ничего. Просто у каждого князя есть свой символ. Вот на востоке, за Желтым кряжем, правит род Желтых Крыс. Хотби и Соари владеет род Красных Кошек…
– Понимал бы чего, оглобля, – вмешался в разговор один из подручных мытаря, что лежал на лавке чуть ближе к носу.
– От бочонка слышу, – огрызнулся скальд. – А если ты такой умный, то сам и рассказывай.
– И расскажу.
Рыжий к этому времени вылез из-под лавки, уселся около борта и уставился на воду.
За последующие часы Олен узнал, как идет жизнь в Озерном крае. Без удивления услышал о том, что и здесь правят хозяева укрепленных градов и что князь – всего лишь сильнейший из них. Выяснил, куда именно податься в Руани, если ощутишь потребности в женской ласке, и почему пиво из окрестностей озера Солейз лучше всякого другого…
Река потихоньку расширялась, тихие заводи, покрытые кувшинками, сменялись длинными плесами. Кружили в вышине коршуны, внимательными взглядами провожали барку пришедшие на водопой олени. Плескались, норовя спрятаться под водой, речные крысы и бобры.
А потом Олен с удивлением обнаружил, что солнце укрылось за деревьями и начинает темнеть.
– Видит богиня, опасно плыть ночью, – пропыхтел Тарк, оглаживая лысину. – Но уж больно хорошо идем. Эй, парни, мож рискнем, что ль?
– Рискнем! Ага! Само собой! Чего уж там! Домой поскорее охота! – заголосили его подручные.
– Ну, тогда доставайте жертвенник, будем молить Наполняющую Чашу о милости.
Открыли носовой ларь, из его недр появился настоящий маленький алтарь с несколькими фигурами. Пробравшийся к нему мытарь очень долго кланялся, сопел и бормотал, затем принялся лить за борт пиво из фляги и крошить туда же хлеб. Вода, к удивлению Рендалла, забурлила, от нее стал подниматься легкий, еле заметный туман, похожий на кисейную ткань.
– Добрый знак, – заявил Тарк. – Снимаем парус, что ль, и поужинаем чем богиня послала…
Черное полотнище с гербом свернули. По рукам пошли копченые лещи и куски ржаного хлеба. Получивший рыбину оцилан, урча, проглотил ее в один миг, после чего свернулся калачиком и закрыл глаза.
– Эх, хорошо, – заметил Юрьян, отхлебывая из фляги пива. – Прямо красота. Поели, теперь можно и поспать.
– А ты не скучаешь по этой… Сихэ? – поинтересовался Олен.
– А зачем? – на круглой физиономии скальда появилось искреннее удивление. – Она в прошлом. Мы же должны смотреть в будущее… как и подобает великим героям… ой-ёй, как спать хочется…
Сна в Шустрого влезало не меньше, чем в кота.
Вахтенные заняли места на носу и на корме, около руля, остальные барги начали укладываться – кто на лавках, кто прямо на дне лодки. Олен устроился рядом с Рыжим, некоторое время вслушивался в приглушенные разговоры и смех, в плеск волн, смотрел в темное небо…
Проснувшись, не сразу понял, где находится.
Царило раннее утро, и белое солнце Вейхорна болталось над самым горизонтом. Во все стороны, куда ни кинь взгляд, была вода – гладкая серебристая поверхность, и прозрачная дымка над ней. И только далеко за кормой виднелась темная полоса и торчали деревья.
– Не верти так головой, а то отвалится, – хмыкнул дежурящий на носу барги. – Это озеро Лейз, пятьдесят лиг с севера на юг и в два раза больше с запада на восток.
– А лига – это сколько?
– Тысяча саженей.
Из объяснения стало понятно, что в лиге примерно две мили и что озеро и в самом деле огромное.
– Быстро идем, – пояснил вахтенный. – Так-то до него два дня пути, а тут за сутки дошли. Ветер попутный…
Озеро покачивало крохотный кораблик на своей огромной груди. Чувствовалась в нем громадная мощь, способность вскипеть и обрушить на берега исполинские лапы волн, и сокрушить не то что барку, а самое настоящее судно. Но пока Лейз было спокойным и тихим.
Юрьян проснулся, когда берег уже скрылся из виду. К этому времени поставили парус и даже позавтракали.
– Ого, – проговорил скальд, выглядывая за борт. – Это мы уже на озере? Так, а это что там такое?
И он ткнул в сторону южного горизонта, где виднелась крошечная черная точка.
– Судно, – заметил вахтенный, приложив ладонь козырьком ко лбу. – Идет прямо к нам.
– Нешто кто-то из важных господ решил развлечься? – Тарк мрачно засопел. – А ну-ка, парни, доставай оружие!
Подопечные мытаря радостно загомонили, полезли под лавки. Зазвенели короткие, без рукавов кольчуги, солнце заиграло на лезвиях мечей, на наконечниках копий и острог, рыжеватые волосы барги спрятались под легкими кожаными шлемами. Появились черные щиты с изображением белой рыбы.
– Вот так-то лучше, – проворчал мытарь. – Пусть видят, что мы на службе княжеской, а не просто так…
Чужое судно приблизилось, стало ясно, что оно велико и что паруса на двух мачтах нежно-зеленые, точно молодая трава.
– Барка главного храма? – удивленно вытаращил глаза Тарк. – Оружие в ножны и парус спустить.
Лодка мытаря остановилась, закачалась на волнах. Барка с зелеными парусами замедлила ход, но не изменила курса. Олен разглядел украшенные резьбой борта, по которым вился плющ, носовую фигуру – деву в развевающихся одеждах, возвышение на корме.