- Эй. Ты как? – спрашивает он с улыбкой на лице.
- Нормально, – отрезаю я, отворачиваясь.
Когда мы начинаем отплывать от берега, нас начинают наряжать в жилеты. Сверху надевают пояс.
Оказавшись прицепленными к парашюту, мы с Максом сидим на палубе катера и ждем, когда взлетим.
Это происходит неожиданно и быстро. Раз и мы на высоте птичьего полета.
- Как красиво! – с восхищением говорю я, смотря на открывшийся вид.
Город и все люди в нем становятся такими маленькими и незначительными.
- Они похожи на муравьев, – говорит Макс, смотря на отдыхающих, плескающихся в море.
Все люди ищут свободы. И чаще всего находят, но она оказывается ложной. Здесь же, на высоте, я недосягаема для косых взглядов и по-настоящему свободна от своей жизни. Я не привязана к тому, что осталось внизу, мне нет дела до копошащихся на пляже людей. Единственное, что сейчас важно – это море и Макс на его фоне.
Когда мы спустимся через пять минут, я уже не смогу этого сказать. Потому что снова окажусь под гнетом повседневных забот и собственных мыслей. Пока я чувствую истинную, ничем не ограниченную, свободу, мне нужно с ним поговорить.
- Макс… - начинаю я.
- А?
Я смотрю на его загорелое мальчишеское и по-настоящему прелестное лицо. Макс сочетает в себе строгость и глупость, серьезность и смешливость, озабоченность и равнодушие. В один момент он может стать мужественным не по годам, а в следующий снова превратиться в рассеянного подростка. Его, обычно, счастливое лицо иногда становится траурным и таким скорбным, что по телу проходит дрожь. Чаще всего, он выглядит так, будто все знает, но бывают моменты, когда от удивления он выпучивает на меня свои светлые глаза. Кажется, что он никогда не страдал, но жизнь не просто поцарапала его душу, она разодрала ее на части и раскидала по разным углам, а он взял и самостоятельно склеил ее. И теперь, он делает это со мной. Собирает меня по частям и учит заново жить.
- Макс, я… Я не знаю, что буду делать, когда мы вернемся. Здесь замечательно, и я не знаю, как тебя отблагодарить, но всегда есть жизнь «после».
- А после будет обычная жизнь.
- С тобой? – несмело спрашиваю я.
Он широко улыбается.
- Со мной, если хочешь.
- Хочу, – уверенно говорю я.
- Хорошо, – он отворачивается, чтобы в последние минуты полета полюбоваться видом.
Я склоняю голову набок и смотрю на воду. Если бы мы сейчас упали и утонули, я бы ни капли не расстроилась.
35 глава
Спустя три месяца после игры
Мне стало лучше. Я даже начала выходить из дома и прогуливаться по району. Иногда паника налетает на меня вместе с порывом сильного ветра, но мне не составляет труда дать ей отпор.
Я снова обрела чувство безопасности и защищенности. Особенно, оно ощущается дома, когда мы с мамой в обнимку лежим под пледом и смотрим фильмы.
Я отправляюсь в магазин, но как только отхожу от подъезда, ко мне подходит незнакомая высокая темноволосая девушка.
- Аделина? Могу я задать вам несколько вопросов касаемо игры?
Не могу передать, каково это, только начать возвращаться к нормальной жизни, и в одно мгновенье мыслями вновь оказаться на игре.
- Извините, а вы кто? – спрашиваю я.
Это только кажется, что случайный прохожий, знающий твое имя, не опасен. Она запросто может оказаться сообщницей Софии или родственницей одного из погибших на игре. Самое страшное, что я могла убить кого-то из членов ее семьи, и сейчас она здесь, чтобы отомстить. Кто знает, может быть, в кармане кожаной куртки она прячет флакон с кислотой и лишь ждет подходящего момента.
- Я журналист. Оксана, – она протягивает мне свою смуглую руку.
На каждом ее пальце по кольцу. Я успеваю рассмотреть кольцо со знаком бесконечности на указательном пальце, а на большом – золотую кобру: у нее раскрытая пасть и глаза – красные камни, напоминающие рубины.
Я смотрю с недоверием на протянутую руку с длинными ногтями, покрашенными в темно-синий лак. Спустя несколько секунд, не дождавшись ответа, Оксана убирает руку в карман.
- Вы еще ни разу не говорили с журналистами. Почему? – спрашивает она.
Я начинаю рассматривать ее лицо с высокими скулами. Губы Оксаны покрыты матовой бордовой помадой.
- Мне запретили с ними говорить, – задумавшись, я поправляю себя. – С вами. Мне запретили говорить с вами. Как вы вообще меня нашли?
Оксана расплывается в плутовской улыбке.
- Это было непросто, но я постаралась.
- Зря старались, – грубо отвечаю я и начинаю уходить.
Она следует за мной: позади слышится цоканье высоких каблуков.
- Значит, правду про вас говорят: эгоистичная, идущая по головам, жестокая убийца невинных людей.
Я останавливаюсь. Уже давно во мне не было такой жгучей злости.
- Вы ничего не знаете, – говорю я надломленным голосом, повернувшись к ней лицом.
Нельзя попадаться в подобные ловушки, но ее надменный голос почему-то завораживает меня. Хочется верить, что она фальшивит и на самом деле не испытывает того презрения, которое так старается изобразить.
- Давайте посмотрим. Вот, что я знаю. Двадцать четвертого июля этого года вы с подругами и парнем отправились за город, чтобы сыграть во вполне безобидную игру. Затем вы узнали, что "мафия" будет не с карточками, а с реальным оружием. Испугавшись за собственную жизнь, вы и другие участники, как конченые эгоисты и трусы, начали играть. Обычные люди стали хладнокровными убийцами. И вы – одна из них. Ну как? – спрашивает она, расплываясь в самодовольной улыбке.
Она полная дура, если считает, что может меня этим задеть.
- Я все это уже слышала и читала на своих страницах в социальных сетях. Ничего нового вы мне не сказали. И как я уже сказала, вы ничего… нет. Вы ни-чер-та не знаете.
Демонстративно задрав голову, я начинаю снова уходить. И на этот раз я не остановлюсь, что бы она не сказала.
- Так расскажите! – кричит она умоляющим голосом.
Будь я проклята. Снова застываю на месте.
- Я бы не приехала сюда, считая вас убийцей. У меня есть основания предполагать, что вы были не до конца честны с полицией, – говорит Оксана.
Изменился не только ее голос. Повернувшись, я вижу искренне сочувствующее лицо.
- Дело в том, Оксана… что я не честна даже сама с собой, – говорю я тихим виноватым голосом.
Она подбадривающе улыбается.
- Когда разберетесь в себе и будете готовы поведать миру свою историю, позвоните, – она протягивает мне визитку.
36 глава
Спустя год, два месяца и семь дней после игры
Мы с Максом пакуем чемоданы.
Я довольно быстро собрала свою небольшую сумку, а он бегает по номеру в поисках десятых по счету плавок.
- Зачем нужно было брать так много? – спрашиваю я, едва сдерживая смех.
Он не отвечает. Лишь продолжает носиться по комнате с растерянным видом.
Спустя полчаса, когда он заканчивает утрамбовывать свои вещи в чемодан, мы усаживаемся на краешек кровати.
- Ты спрашивала меня о том, что будет после… - начинает Макс.
- Да? – отзываюсь я.
- Я думаю, тебе стоит устроиться на работу. Если ты, конечно, готова.
- Можно попробовать.
- Уверен, в начале будет выходить какая-то лажа, но, в конце концов, ты справишься.
У него настолько заразительно-веселая улыбка, что, заметив ее краем глаза, я сама начинаю лыбиться во все тридцать два.
- Я хочу сходить за сувенирами, – говорю я.
- Сходишь без меня? Я собирался к Александру за портретом.
- Да, конечно, – отвечаю я.
- Встречаемся через час и отправляемся домой.
«Домой». Мне всегда казалось, что мой дом там, где живут родители. И что, куда бы я ни уехала, меня все равно будет тянуть назад. Может быть, когда-то я действительно вернусь, но уже не одна, а с Максом. В конце концов, это и его дом тоже.
Зайдя в сувенирную лавку, я начинаю выбирать магниты на холодильник для родителей.