– Зачем, позвольте спросить?
– Знаете, – Лука отпил из стакана бурбон и поморщился, – Это слишком длинная история.
– А я никуда не спешу, да и, по правде сказать, я люблю длинные истории, – Старик поднял руку и попросил принести то же, что заказал Лука.
– Мне кажется странным обсуждать что-то с незнакомым человеком, – Лука достал из кармана пачку сигарет и закурил.
– А мне наоборот легче поделиться с незнакомцем, он всё равно не поймет. Друзья и близкие, другое дело, начнут сочувствовать или льстить. В общем, иногда нужно выговориться кому-то постороннему. Становится легче.
– А почему Вы считаете, что мне это нужно? – Лука затянулся.
– Не знаю. Мне показалось, что у Вас грустный вид.
Бармен поставил на стол стакан с бурбоном и пепельницу.
– Я боюсь, что, рассказав Вам Вы всё равно, не поверите, мне, – Лука стряхнул пепел.
– А Вы попробуйте. Денег с Вас никто не просит, а может действительно полегчает? – Оскар взял стакан и вдохнул пары алкоголя, – Давно я не пробовал бурбон.
– Вы верите в то, что душа человека бессмертна? – Вдруг спросил Лука.
Старик чуть не поперхнулся: – Боже, Вы бы хоть дождались, когда я допью.
– Простите, я не хотел напугать Вас своим вопросом, – И после паузы повторил: – Так Вы верите в бессмертие души?
– Скорее нет, чем да. Доказательств мало. Одни беспочвенные доводы, – Старик поставил стакан на место.
– А что Вам мешает верить без доказательств?
– Привычка. Я верю в то, что имеет доказательную базу. Например, в то, что в воде можно утонуть, в это я верю, сто раз доказано. В то, что листья весной станут снова зелеными, а осенью пожелтеют и опадут, в это я тоже верю. Я даже верю в то, что мы стареем телом, а не душой, но верить в её бессмертие без доказательств, увы.
– А в Бога Вы верите? – Лука затушил сигарету.
– Не знаю. Все о нём говорят, но никто его не видел.
– Как же тогда Вы живете, не веря ни в то, ни в другое?
– Живу как-то. Уже много лет живу, – Оскар засмеялся.
– Те двое, на кладбище, это я и моя жена, – Оборвал смех старика Лука.
– Что, простите?
– В той могиле похоронен я и моя супруга.
– Вы что? Вы, Вы же сидите напротив меня, – Оскар стал заикаться и изменился в лице.
– Да, сижу. И одновременно лежу там.
– Вы от кого-то скрываетесь и поэтому похоронили под своим именем другого человека?
– Что Вы, успокойтесь, меня никто не разыскивает. Да и представьте себе, сколько бы мне сейчас было лет. Этому захоронению больше полувека.
– Я право растерялся, – Оскар взял стакан и отглотнул.
– Наверное мне не стоило начинать этот разговор, – Лука достал еще одну сигарету.
– Нет-нет, всё хорошо, я жду продолжения.
– Я не с проста начал с вопроса о бессмертии души. Вы только представьте себе, что такое возможно. Ваша душа живёт вечно, переселяется из одной оболочки в другую на протяжении многих лет.
– В это сложно поверить, но я попробую, если Вы мне поясните как? – Оскар придвинулся ближе.
– Как? Вопрос довольно сложный, но я постараюсь. Когда-то, совсем давно, не в этой жизни, я начал сталкиваться с тем, что совершенно случайно ко мне стали приходить обрывки воспоминаний. Эти воспоминания были связаны со мной, но время и место были не из текущей жизни. Я видел своих детей, хотя я понимал, что мои дети спят в соседней комнате, и они не похожи на тех, что мне вспоминались. Я говорил со своими родителями, но это были совершенно другие люди. В этих воспоминаниях я был влюблён в свою жену, хотя она была абсолютно другая внешне. Всё это сначала тревожило меня, мне казалось, что я выживаю из ума. Эти всплески памяти становились всё чаще и отчетливее. Я мог назвать дату того или иного события, прошедшего в моей другой, возможно параллельной жизни.
Оскар внимательно слушал Луку и не перебивал его.
– Однажды, когда я был еще совсем ребенком, я рассказал своей маме о том, что я умер от ран, которые получил на войне. Я чётко помнил, как меня пронзили пули противника, и я долго и мучительно умирал в грязной и сырой траншее. Моя мама с ужасом посмотрела на меня тогда и позже показала врачу. В младенчестве эти воспоминания ярче, такое ощущение, что эти события происходили совсем недавно, с возрастом они притупляются, а в зрелом возрасте возвращаются с новой силой. Позже я узнал о том, что моя мама испытала мучительные боли, когда рожала меня, её безводный период продолжался около суток. Тогда еще не было такой передовой медицины, и женщины часто умирали во время родов. Мне повезло, я выжил и родился. Именно тогда я связал это воедино. Если ты умираешь долго и мучительно в одной жизни, то и рождаешься так же в муках в следующей. А если ты умер мгновенно, во сне, например, то и рождаешься так же быстро. Это неразрывный процесс жизни и смерти.