— Вывод, — перебил его Гарри, — лучше бы мне самому убить девушку, тоща был бы шанс спасти свою шкуру!
— Вы попали в точку, — подтвердил адвокат. — Мужчине всегда простят убийство женщины, при условии, что он якобы ее безумно любил.
— Должен сознаться, я никогда не сходил по бабам с ума. Лорин была очень мила, но хотела трахаться без перерыва.
— Вы ее не любили, и вот именно этого присяжные вам не простят.
— Но мы любили друг друга, с ней было хорошо. Я не «любил безумно» как вы говорите, но, во всяком случае, не убивал. Кто бы мог предвидеть…
Стражник все еще ждал у открытых дверей. Адвокат дал ему знак запереть их снова, вернулся к столу, положил папку и сел.
— Я принципиальный противник смертной казни, — заявил он, — и это единственная причина, заставляющая меня заняться вашим делом. — И к тому же вам палец в рот не клади, и вы не имеете себе равных в умении давить на эмоции судей.
— Вы посмотрите! Кто это вам сказал?
— Да я тут интересовался… В тюрьме адвокаты котируются вроде как акции на бирже.
Гарри подписал новую доверенность. Бен Хехт, спрятав ее в карман, похлопал его по плечу, словно пытаясь придать отваги, и постучал в стекло, чтобы стражник отпирал.
— Да, — вспомнил он вдруг, — вас направят на психиатрическую экспертизу. Не пытайтесь прикинуться ненормальным, как делают некоторые. Лучше будьте естественным и расслабленным. Отвечайте на все вопросы и не считайте психиатров дураками. Их заключение будет иметь огромное значение. Вы увидите, просто так мы не сдадимся. До свидания!
Помахав Гарри рукой, он исчез. Гарри пришлось ждать, пока за ним придет стражник и отведет его в камеру.
Глава IX
Назначенный судебным следователем психиатр занимался с Гарри в специально оборудованном в тюрьме кабинете со звуконепроницаемыми дверьми, изобиловавшим всевозможным оборудованием для тестирования. Психиатр оказался седовласым мужчиной, отличавшимся невозмутимо серьезной миной, свойственной обычно безумцам.
Проверив для начала рефлексы Гарри, врач спросил:
— Можете вы мне назвать пять частей света?
Гарри перечислил Америку, Азию, Европу и Африку, после чего запнулся. Врач невозмутимо помечал что-то в своем блокноте. Гарри гадал, хороший это знак или нет.
— Какого роста был ваш отец? — продолжал невозмутимо доктор.
— Не знаю.
— Высокого, низкого, среднего?
— Скорее, высокого.
Врач снова что-то пометил.
— Прошу назвать мне женское имя, — попросил он. — Еще одно… Еще одно… Так они дошли до шестнадцати. Врач все время что-то писал. Гарри сказал себе: — «Интересно, кто из нас двоих больший псих?». Психиатр, предельно вежливый, хотя и холодный, напоминал Гарри первого инспектора, который его допрашивал.
Гарри сообщил врачу, что отец его оставил семью, когда ему не было и двух лет, а мать его работает учительницей.
— Она святая женщина, — добавил он.
Теперь врач начал анализировать забавы его молодости.
— А девушки, вы развлекались с девушками? — налегал он.
— Время от времени. Мы запирались с девчатами в подвалах.
— Группами?
Этот вопрос особо заинтересовал врача. Он добивался на сей счет мельчайших подробностей. Тискал Гарри девушек один или в компании. В темном уголке и наедине или на шумных сборищах в больших подвалах? Все это казалось Гарри не слишком существенным, он предпочел бы поговорить о своем деле, но оно врача, похоже, не интересовало. Зато его вдруг заинтересовал Стирлинг.
— Был ли Стирлинг похож на вашего отца?
Этот вопрос Гарри расстроил. Он подумал, что психиатр — сам маньяк, и причем опасный.
— Взгляните на мою авторучку, — продолжал врач, — и скажите мне, какие мысли приходят вам при этом в голову.
— Слово даю, — ответил Гарри, — мне приходит в голову, что у Джо точно такая же.
— Кто это — Джо?
— Приятель.
— Вы спите вместе?
— Конечно, бывает. Не везде есть две койки, иногда попробуй найти хоть одну.
— Кто из вас играет активную роль? — настаивал врач.
— Да ничего подобного! — возмутился Гарри. — Моя личная жизнь…
— Ну ладно… У вас были другие приятели до Джо, в школе, в исправительном доме?
Гарри пожал плечами. Эти лекари понятия не имеют о жизни, особенно в том, что происходит в школе поднадзорного воспитания.
— По всякому там было. В некоторых группах было четко — кобели и фифочки… Их можно были различить даже по одежде — фифочкам даже одеваться нельзя было как мужчинам… В других группах — иначе, просто оказывали друг другу услуги. Если вас заперли без женщин, нужно же как-то выходить из положения?