— Вышли на него?..
— Естественно! Вы же не думаете, что у нас в Центре нет своих... ну, скажем, представителей?
— Шпионов.
— Пожалуйста. Зовите их шпионами, если угодно.
— А я? Каким боком я вписываюсь в вашу схему? Или я просто случайно попал под ноги?
— Случайно? Да бог с вами! Вы были так довольны собой, дорогой мой. Такой самонадеянный, такой самовлюбленный идеалист,— сказала Люсинда.
Выходит, не так уж он и ошибся. Заговор Просвещения не плод его фантазии. Единственное, о чем Блейн не догадался тогда, да и не мог догадаться, так это о том, что заговор Просвещения натолкнулся на целую сеть интриг внутри самой гильдии Сновидений. А он, Блейн, вляпался в самый центр столкновения. Ну надо же, какой счастливчик! Просто фантастическое везение. Да вздумай кто-нибудь намеренно спровоцировать такую ситуацию, можно всю жизнь стараться, и все зазря!
— Я говорил вам, дружище,— промолвил Коллинз,— что дело тут нечисто. Сновидения типа моего создают не просто так, а с определенной целью.
«Конечно с целью, да еще с какой!» — подумал Блейн. С целью собрать данные о гипотетических цивилизациях и воображаемых культурах — данные из первых рук, позволяющие понять, к каким последствиям приведут такие-то и такие-то условия; собрать данные, рассортировать их, выбрать из них факторы, поддающиеся прививке к существующей цивилизации, а затем приступить к сооружению смоделированной действительности, приступить так же хладнокровно и методично, как плотник приступает к сооружению курятника. А древесиной и гвоздями для этой курятниковой цивилизации должны были стать материалы сновидений, в которые погружают ни о чем не подозревающих людей.
Ну а с какой целью Просвещение стремится вывести их на чистую воду? Политика, должно быть. Ведь гильдия, сорвавшая маску с двуличных Сновидений, заслужит восхищение общества и таким образом укрепит свои позиции в предстоящей борьбе за власть. Хотя не исключено, что ими движут более искренние побудительные мотивы. Может, они и в самом деле озабочены незримо растущим могуществом гильдии Сновидений, способной подмять под себя все прочие союзы?
— Ну и что же теперь? — спросил Блейн.
— Друзья советуют мне подать жалобу,— сказал Коллинз.
— И вы собираетесь последовать совету.
— Думаю, да.
— Но почему именно вы? Почему именно сейчас? Вы не первый, кому подменили сновидение! Просвещение наверняка внедрило к нам сотни клиентов!
Коллинз повернулся к Люсинде Сайлон:
— А ведь он прав! Вы же подали заявку, то есть сами собирались погрузиться в сон!
— Вы в этом уверены? — сказала она в ответ.
А действительно — собиралась ли она? Или заявка была лишь поводом добраться до него, до Блейна? Теперь-то уж ясно, что они выбрали его как слабое звено в гильдии Сновидений. Сколько таких же слабых звеньев использовало Просвещение в своих целях? Возможно, ее заявка была лишь способом войти с ним в контакт, чтобы как-то заставить его сделать то, на что Просвещение считало его способным.
— Мы выбрали Коллинза,— сказала Люсинда,— потому что он первый независимый свидетель, не имеющий отношения к разведывательной службе Просвещения. Да, мы погружали в сон своих людей, чтобы иметь очевидцев, но свидетельств, представленных шпионами Просвещения, для суда было бы недостаточно. А Коллинз чист. Он уснул до того, как у нас возникли подозрения, что Сновидения ведут двойную игру.
— И все равно, он не первый. Были и другие. Почему вы не использовали их?
— Мы не могли их найти.
— Не могли...
— Вашему Центру лучше знать, что с ними произошло. Может, вы в курсе, мистер Блейн?
Блейн покачал головой:
— И все равно не понимаю — зачем я здесь? Не поверю, что вы всерьез надеетесь, будто я стану вашим свидетелем. Зачем вы меня сюда притащили?
— Мы, спасли вам жизнь,— ответил Коллинз,— Похоже, вы уже забыли об этом.
— Вы можете уйти, когда захотите,— сказала Люсинда.
— Только имейте в виду, что за вами охотятся,— ввернул Джо,— Вас разыскивают головорезы Фарриса.
— На вашем месте я бы остался,— сказал Коллинз.
Они уверены, что загнали его в угол. У них прямо-таки на лицах написано: загнали, поймали и связали по рукам и ногам. Теперь он будет повиноваться им во всем. В груди поднялась волна слепой холодной ярости. Да как они смеют! Решили, видите ли, что человека из Сновидений можно так просто поймать в ловушку и подчинить своей воле!
Норман Блейн шагнул вперед, отделившись от стены, и остановился, глядя в полутьму подвала.
— Где здесь выход? — спросил он.