Парсонс достал тесак и подошел к куставру, умершему утром.
— Приготовить слюнявчики,— скомандовал он и отрезал от туши большой кусок мяса. Потом еще один, и еще один, и еще... Как только он приступил к жарке, я рванулся в свою палатку, потому что никогда прежде нос мой не ощущал столь аппетитного, столь зовущего запаха. Я раскрыл сумку, наугад приготовил порцию липкой отравы и начал запихивать ее в себя, помогая ложкой.
Через некоторое время явился Кемпер. Он расслабленно-довольно плюхнулся на койку.
— Желаешь выслушать мой рассказ? — спросил он.
— Валяй!
— Изысканно. По вкусовым качествам превосходит любое блюдо, приготовленное руками человека во все времена. Мы попробовали три сорта мяса, отведали по ломтику рыбы и еще чего-то, что напоминало мясо омара, но вкус много нежнее и тоньше... После мяса мы разрезали плод — смесь дыни и ананаса.
— А завтра вы упадете замертво.
— Не думаю,— сказал Кемпер.— Ты же видел, что общее состояние животных заметно улучшилось.
Конечно, думал я. Все сходится к тому, что Альфред прав.
Одного куставра как раз хватило на день. Сыты были и люди, и животные. Куставры не обнаружили более агрессивных намерений, зато каждое утро оказывались под рукой. И именно в тот момент, когда о них вспоминали.
Я внимательно наблюдал за своими товарищами. Количество пищи, уничтожаемое ими, становилось просто неприличным. Ежедневно Парсонс нажаривал горы огромных кусков разного мяса, рыбы, дичи и всякой всячины. Он выставлял на стол тазы с овощами и фруктами, а откуда-то появившийся кувшин ежедневно наполнял медом. И люди, и животные съедали все, буквально вылизывая тарелки и миски.
Я смотрел на своих компаньонов. Они сидели вокруг стола, расстегнув ремни и похлопывая себя по животам. Их самодовольные физиономии вызывали у меня чувство отвращения. Я напрасно ждал, что их желудки начнет сводить от боли, а тела покроются растительностью. Ничего не происходило. Более того, все они утверждали, что никогда еще не чувствовали себя так хорошо.
Прошло две недели. Как-то утром Фуллертон почувствовал слабость. Он попытался встать, но не смог. Еще через час его начало трясти, как в лихорадке. Симптоматика соответствовала вирусному заболеванию с Центавра, но ведь мы получили от него прививку. За эти годы нам сделали профилактические прививки от всех известных заболеваний. К тому же перед каждым вылетом нас дополнительно накачивали разнообразными сыворотками.
Я не сомневался, что лихорадка вызвана перееданием. Тем более что ей оказался подвержен Четырехглазый.
Оливер, немного разбиравшийся в лекарствах, притащил с корабля аптечку и ввел Фуллертону максимальную дозу како-го-то антибиотика, рекомендованного на все случаи жизни.
Мы продолжали работать, надеясь, что через день-два он самостоятельно встанет на ноги. Но Фуллертону становилось все хуже и хуже.
Оливер повторно перерыл аптечку, тщательно изучив все инструкции и этикетки, но ничего нового не обнаружил. Он внимательно перечитал брошюру об оказании первой медицинской помощи, но в ней описывались лишь сломанные ноги и вывихнутые суставы.
Кемпер волновался больше всех — он попросил Оливера взять у Фуллертона пробу крови и приготовил гемослайд. Заглянув в окуляр микроскопа, он обнаружил, что кровь буквально кишит бактериями куставров. Повторные анализы были идентичны первому.
Оливер и Кемпер работали, а мы стояли вокруг стола, ожидая приговора. Молчание прервал Оливер, решившийся вслух высказать наши худшие опасения.
— Ну, кто следующий? — спросил он.
Парсонс протянул руку. Все напряженно ожидали оглашения приговора.
— Бактерии есть и в твоей крови,— сказал Кемпер,— но их количество значительно меньше, чем у Фуллертона.
Мы поочередно подходили к Оливеру, результаты анализов повторялись. Правда, в моей крови бактерий содержалось меньше, чем у остальных ребят.
— Мясо куставров,— сказал Парсонс,— Боб не ел.
— Но ведь тепловая обработка уничтожает...— начал Оливер. ‘
— Ты уверен? Эти бактерии должны иметь безумно высокий коэффициент адаптации. Ведь они выполняют в организме куставров огромную работу. Думаю, они могут с легкостью приспособиться к любым, даже самым непредвиденным условиям. Кроме того, овощи и фрукты мы ели в сыром виде. Да и мясо, дорогие мои, вы предпочитали уминать недожаренным.
— Но кто объяснит мне,— вопрошал Оливер,— почему именно Четырехглазый заболел первым? Почему количество бактерий в его крови больше, чем у остальных? Ведь он начал употреблять мясо куставров в пищу одновременно с нами.