Едва они спустились вниз, генерал взял дипломатическую инициативу на себя.
— Приветствуем вас,— произнес он медленно и отчетливо, как только мог, чтоб его поняли.
Пятнашники встали в ряд и стояли, глядя на генерала, и он почувствовал себя не в своей тарелке из-за выражения их развеселых округлых лиц. По-видимому, никакого другого выражения на этих лицах просто не могло быть. Но пятнашники упорно глазели на генерала, и он бодро продолжал:
— С большим удовлетворением отмечаю, что Земля добросовестно выполнила обязательства, согласованные при заключении перемирия. Мы искренне надеемся, что это означает начало эры...
— Очень мило,— перебил один из пятнашников.
Что он имел в виду — речь генерала или ситуацию в целом, или просто-напросто пытался соблюсти вежливость,— определить было трудно.
Генерал, не смутившись, хотел было продолжать, но заговоривший пятнашник поднял коротенькую округлую ручку и остановил его.
— Пленные прибудут вот скоро,— просвистел он.
— Разве вы не привезли их?
— Они прибудут скоро опять,— заявил пятнашник с восхитительным пренебрежением к точности выражений.
Не отводя взгляда от генерала, он слегка взмахнул ручкой, что, вероятно, соответствовало пожатию плеч.
— Ловушка,— шепнул капитан генералу на ухо.
— Мы побеседуем,— предложил пятнашник.
— Они что-то затеяли,— предупредил капитан,— Следовало бы объявить готовность номер один, сэр.
— Согласен,— ответил генерал,— Только сделайте это без шума,— И, повернувшись к делегации пятнашников, добавил: — Если вы, джентльмены, последуете за мной, я предложу вам подкрепиться...
— Рады весьма,— объявил пятнашник,— Что такое подкре...
— Выпивка,— сообщил генерал и пояснил свои слова недвусмысленным жестом.
— Выпивка — хорошо,— откликнулся пятнашник,— Выпивка — это друг?
— Точно,— сказал генерал.
Он направился к палатке, сдерживая шаг, чтобы пятнашники не отставали. Попутно он не без удовольствия отметил, что на сей раз капитан не промедлил ни минуты. Сержант Конрад уже вел свое отделение обратно, и в центре строя тащился пленный пятнашник. С орудий снимали чехлы, и последние из спешившейся было прислуги земного корабля взбирались на борт.
Капитан нагнал делегацию у самого входа в палатку.
— Все исполнено, сэр,— доложил он шепотом.
— Прекрасно,— отозвался генерал.
Войдя в палатку, генерал открыл холодильную камеру и вынул объемистый кувшин.
— Вот,— сказал генерал,— выпивка, которую мы изготовили для вашего соотечественника. Он нашел ее очень приятной на вкус.
Он достал стаканы, соломинки для коктейля и отвинтил пробку, сокрушаясь, что не может зажать себе нос: пойло пахло как хорошо выдержанная падаль. Не хотелось даже гадать, из каких компонентов оно составлено. Химики Земли состряпали эту жижу для пленника, который поглощал ее галлон за галлоном с тошнотным наслаждением.
Как только генерал наполнил стаканы, пятнашники обвили их щупальцами и втянули соломинки в безгубые рты. Отведали угощение и восторженно закатили глаза.
Генерал схватил стакан со спиртным, протянутый капитаном, и одним глотком опорожнил его наполовину. В палатке становилось трудно дышать.
«Господи,— подумал он,— и чего только не приходится выносить, чтобы сослужить службу своим планетам и своему народу!..»
Наблюдая за пятнашниками, вкушающими свое пойло, он размышлял: какой же камень они припасли за пазухой?
«Побеседуем»,— так выразился тот, кто взял на себя роль переводчика, и это могло означать практически все что угодно. От возобновления переговоров до бесчестной попытки выгадать время.
Если это переговоры, то землян приперли к стене. Ему не оставили выбора — придется вступать в переговоры. Земной флот искалечен, у пятнашников есть их таинственное оружие, возобновление военных действий немыслимо. Землянам необходимо выиграть по меньшей мере лет пять, еще лучше — десять.
А если это пролог к атаке, если планетка — капкан, у него нет другого выхода, кроме самоубийственного решения принять бой и сражаться до последнего патрона.
Что так, что эдак, осознал генерал,—земляне обречены.
Пятнашники отставили пустые стаканы, он наполнил их снова.
— Вы проявили хорошо,— сказал один из пятнашников,— Есть у вас бумага и рисователь?
— Рисователь? — переспросил генерал.
— Он просит карандаш,— подсказал капитан.
— О да. Пожалуйста, — Генерал достал карандаш с блокнотом и положил их на стол.
Пятнашник отодвинул стакан и, подобрав карандаш, принялся старательно рисовать. С земной точки зрения, рисунок напоминал каракули пятилетнего карапуза, выводящего первые в жизни буквы.