- Все это, конечно, очень интересно в познавательном плане, только причем здесь я, Олег?
- Очень даже причем. Помнишь, я тебе говорил о ключевом слове, которое нужно было либо оставить, либо убрать, чтобы подобраться к шифру?
- Конечно, Олег, я помню все дословно, о чем мы с тобой говорили.
- Так вот, слово - убийство - нужно было вычеркнуть сразу. А нюанс, который я никак не мог нащупать, это - ты!
- Ах, вот как! Значит, я для тебя всего лишь нюанс!
- О, Господи... Ох уж эти женщины... Думают только о любви, а я говорю сейчас о деле, в котором порой маленький нюанс играет большое значение, является зацепкой...
- Нет, зацепкой я совсем быть не желаю! - продолжала я шутить, изображая из себя обиженную девочку. Мы посмеялись, потом Олег продолжал:
- А теперь серьезно. Когда я прижал Клавдию Петровну к стенке и напрямую спросил, почему вставляет нам палки в колеса, она сначала возмущалась тем, что я лезу не в свое дело, но потом под давлением... Не бойся, силу я не применял. Просто сказал, что у меня в руках вещественное доказательство того, что это она вскрыла опечатанный номер и показал ей творение Якубова:
- Есть свидетель, Клавдия Петровна. Это некий художник, проживающий на третьем этаже, который видел вас в ту ночь и запечатлел ваш незабываемый образ.
Рассматривая картину, твоя соседка сначала смеялась:
- Вы шутите, мистер Холмс? Полагаете, это месиво из красок имеет сходство со мной?
- Это, как вы выразились, месиво, приобретает вполне реальные очертания с расстояния нескольких метров. Наталья Владимировна, например, опознала вас с первого взгляда...
Тут Клавдия Петровна уже заметно занервничала:
- А кроме нее кто-нибудь видел этот шедевр?
- Пока нет. В курсе только трое: я, Наталья и сам создатель, который при очной ставке, не сомневаюсь, узнает в вас свою натурщицу.
- Вот пугать меня не надо! Может, я просто гуляла по этажу или искала своих знакомых, мало ли...
- Ночью? Другого времени не нашлось? Будете рассказывать сказки в милиции, придумайте что-нибудь посущественнее!
- Как вы меня достали! Крутитесь все время под ногами, всю свадьбу расстроили, на кону такие деньги... Да! Это я проникла в номер! Хотела выставить вас шарлатаном перед всеми, чтобы они, наконец, перестали смотреть на вас и слушать, раскрыв рот. И, прежде всего, Наталья. И что она в вас нашла? Подумаешь, Шерлок Холмс! Только вы ничего не докажете! Никто не видел, как я входила туда и выходила. Спали все, даже дежурная по этажу сопела в книжку... И откуда он взялся, этот ваш бездарный художник?! Хотя кто поверит в его художественный вымысел?
- Поверят или не поверят - судить не нам. Но, неприятности из-за подозрения в проникновении в чужой номер и попытку введения в заблуждение следствия, у вас будут. Это я вам говорю, как юрист. И вы не уедете отсюда вовремя, как все. Придётся задержаться. А это огласка, потом штраф... вы же солидная дама... Как вам такая перспектива?
- Значит, шантаж..., - процедила сквозь зубы Клавдия Петровна, - что вы от меня хотите?
- Я хочу знать, зачем вы все время "наводили тень на плетень", то есть на меня, чем я вам не угодил? И еще: почему вас с самого начала раздражал наш союз с Натальей Владимировной? Поверьте, чистосердечное признание облегчит вам душу и участь тоже.
- Я вам не кающаяся прихожанка, а вы не поп, отпускающий грехи и не судья. С какой стати я буду выкладывать вам все за просто так?
- Не за просто так. Предлагаю конкретный обмен: вы рассказываете мне правду, а я отдаю вам картину. Вы можете ее тут же уничтожить, но советую сначала обратиться к эксперту. Вдруг окажется, что художник вовсе не бездарен, и картина чего-то стоит. В общем, делайте с ней, что хотите. Я подарю ее вам, а сам забуду про нее и, соответственно, про вас, навсегда.
- И я должна поверить вам на слово, мистер Холмс? - уточнила Клавдия Петровна.
- Слово джентльмена! Разве этого мало?
В конце концов, она призналась мне, что ты - избранная неким влиятельным и богатым господином Майко, правда сама еще об этом не подозреваешь, но хозяин у тебя уже есть и лучше мне уйти с дороги.
- И кто же мой повелитель?
- Догадайся с трех раз.
И тут меня осенило: я вспомнила подслушанный разговор на балконе между Клавдией Петровной и Костромским, который не успела передать Олегу, отрывки фраз, которые сбили меня с толку...
- Вот и сложилась мозаика, - подвел итог Холмс - выражаясь по-русски, наша тетя Клава - сводница, оказывает услуги богатым клиентам: учит уму разуму их избранниц, если надо, и капканы расставляет, и сети плетет, толкая жертву в пасть богатеньким акулам. Как старалась, ведьма, угодить Костромскому: любой каприз за ваши деньги, а тут я, путаюсь под ногами и срываю их планы.
- Верится с трудом, Олег... К чему вся эта экзотика: японские термины, причуды?
- Украшают свои пороки оригинальной вывеской. Блестящая упаковка - всего лишь приманка... или... этот Костромской в своем роде - сексуальный маньяк: не может без изощренной подоплеки, особый гурман в любовных утехах.
- Ты пугаешь меня, Олег. Слишком затейливые виражи, уловки, подставки, приманки... и все для того, чтобы соблазнить обычную замужнюю женщину? Бред какой-то!
- Не скажи. Для меня, например, ты совсем не обычная женщина. Касаемо второго факта: к сожалению, любовь не выбирает, кто скреплен узами брака, кто нет. Она врывается внезапно, как необузданная стихия. Может, Костромской просто в тебя влюбился? Вот и не знает, что уже и придумать: и так к тебе, и эдак. А ты вся такая из себя правильная, недоступная.