Выбрать главу

  Синта выбросили в одном из глухих закоулков города возле кучи строительного мусора. В какой-то мере его план всё же удался: он выбрался из Центра обратно в трущобы. На первый взгляд в этом месиве было трудно различить человека. Синт чувствовал, что жив, но это понимание было связано с болью, которая исходила из каждой клетки истерзанного тела.

Снова загудели двигатели, и яркие фары вертолета постепенно удалились и скрылись между каплями дождя, который превращался в ливень. Оставаться здесь было нельзя, и Синт, собрав остатки сил, попытался встать, но ничего не вышло - ноги отказались слушаться, да и с руками получалось совладать через раз. Синт даже не смог перевернуться на спину, и так и остался лежать в коричневом месиве переулка. Он то приходил в сознание, то снова проваливался в пустоту, из глубин которой вспыхивали импульсы боли.

В какой-то момент он почувствовал, как его грубо переворачивают ногой в кроссовке. Синт хотел попросить помощи, но вместо этого лишь бесшумно разомкнул губы. Незнакомец подхватил Синта под руки, и он ощутил прикосновение холодного металла. Затем его тело подняли, подвесили за остатки майки на что-то вроде строительного крана и понесли, позволяя торговцу, наконец, расслабиться и забыться.

 

III.                                                                                                                 

Шел дождь, из-за чего особенно сильно болела голова. И он не был уверен, заглушит это неприятное чувство следующая доза или нет. Морг сидел в своем кабинете, закинув ноги в старых ботинках и штанах пустынного камуфляжа на стол, глядя в потолок с одной только мыслью о том, чтобы голова, наконец, прошла. Морг. Так его прозвали уже после возвращения в город, когда жизнь совершила очередной крутой поворот в сторону дна. Давно брошенный кем-то подвал во дворах неподалеку от улицы Двадцать седьмого Апреля, где находилась его подпольная клиника, только подчеркивал то, как он опустился. Опустился от подающего надежды интерна через санинструктора до подпольного доктора-наркомана, который вставляет пьяницам и бомжам новые легкие, собранные где-то в Ираке или в Египте. Моргу не хотелось думать про арабские страны - начинали болеть остатки его левой руки и обеих ног, как раз в тех местах, где они были приращены к протезам. Эти отличные протезы - последний подарок от НАТО перед тем, как его выбросили на помойку. Он отдал все, и в благодарность получил несколько кусков качественного полимера и микросхем, завернутые в старую потертую форму, которую ему любезно разрешили оставить. С тех самых пор Морг не снимал эту форму - просто потому, что другой одежды у него не было, просто потому, что другую одежду он разучился носить, просто потому, что он все еще был чем-то вроде полевого медика. Не слишком он заморачивался и о своей внешности, так что средней длины русые волосы и густая борода давно уже выглядели как грязная пакля, которую доктор во время операций скрывал вязаной шапкой, чтобы волосы не мешали.

Выбираться на улицу не хотелось, но настойчивый звонок все-таки заставил его встать с кресла, скрипнув механикой протезов, надеть на голую спину свою старую армейскую куртку и поплестись к двери. Добравшись до неё, Морг вспомнил, что оставил на столе одну важную деталь для встречи незнакомцев глубокой ночью. Неохотно вернувшись, он взял эту деталь в руки и вновь оказался у двери. Деталь представляла собой тридцатисантиметровый пятизарядный револьвер калибром двенадцать целых семь десятых миллиметров, которую Морг предпочитал использовать своим протезом. Это восточноевропейское чудовище он раздобыл в те времена, когда был еще не Моргом, а просто призывником, которого загнали на очередную миротворческую операцию НАТО под эгидой ООН. Уже на среднем востоке к револьверу прицепилось название «Фаланга», которое сам Морг изначально отвергал, но, постепенно все-таки привык и сам стал называть этим именем своего единственного верного друга.

Заложив руку с револьвером за спину, Морг приоткрыл входные двери. Лило как из ведра, мерзкие толстые капли из-за сквозняка по странной траектории влетали в двери и ударяли по штанам и ботинкам доктора. Только после ливня Морг уделил внимание посетителям: знакомый лапшичник, выходец из Китая, стоял на пороге, придерживая торчащей из спины третьей механической рукой бессознательное тело.

- Хан, старина, - револьвер за спиной Морга все еще был на взводе, - Мусорные контейнеры прямо напротив.

- Доктор снова шутить, - с довольной улыбкой и ужасным акцентом ответил продавец лапши, - Хан не приносить доктору мусор, Хан находить для доктора товар. Товар просить людей помочь, Хан вспоминать, что доктор всегда хотеть зарабатывать, Хан приносить работу.