Нина Федоровна пристроилась на краешке еще одного мебельного рахита и придирчиво уставилась на меня маленькими черными глазками.
— Вообще-то я всем вашим социологическим службам не верю!
Голос у нее был не только пронзительный, но и достаточно громкий. Как будто она привыкла перекрикивать толпу.
«Либо бывшая учительница, либо многолетняя общественница», — подумала я и заискивающе затарахтела:
— Вы абсолютно правы! Очень многим совершенно нельзя верить. Особенно тем, кто всякие рейтинги в газетах печатают. Обычно сами кандидаты себе рейтинги и заказывают. Но я представляю Независимую социологическую службу.
Я выложила на стол удостоверение, изготовленное Славиком Цветковым. Нина Федоровна его внимательно изучила и произнесла с легкой озадаченностью:
— Что-то мне ваше название незнакомо…
«А она совсем не та бабулька, которую за три сотенные купишь. Те бабульки за всякими рейтингами да названиями социологических служб не следят», — прикинула я.
— Наша организация совсем не местная, а федеральная. — Слово «федеральная» я подчеркнула. Скажи «московская», еще неизвестно, как тетенька отреагирует. На москвичей у многих реакция совсем не лучшая. А федеральная — это солидно. — И мы ничего в газетах не печатаем, потому что работаем во всероссийском масштабе для изучения общественного мнения в целом, а не для того, чтобы каких-то кандидатов рекламировать. Мы, конечно, имен и фамилий не записываем, но хотелось бы знать: как к вам обращаться?
— Нина Федоровна.
— А я Варвара.
— Хорошее имя, — одобрила Копалкина.
— Кстати, если вы на какие-то вопросы не захотите отвечать, то вы так и скажите. Самое главное, чтобы ответы были честные.
— А я всегда честно отвечаю! — гордо заявила Нина Федоровна. — Я и своим ученикам всегда говорила: не знаешь урока, честно признайся. Терпеть не могу, когда выкручиваются!
— Так вы по профессии учитель? — изобразила я тихий восторг.
— Я преподавала историю. Сорок пять лет! Даже в наши времена, когда всю историю перекраивать стали вкривь и вкось, говорила детям всегда то, что думала!
— Нисколько не сомневаюсь, — подластилась я. — Кстати, сколько вам лет?
Вообще-то мне было глубоко наплевать на ее возраст, но в социологических опросах об этом всегда спрашивают. Возрастные группы определяют. Приходится соответствовать.
— Семьдесят пять! — все с той же гордостью провозгласила Копалкина.
Я про себя хмыкнула: интересно, она думает, будто выглядит на двадцать пять?
— Некоторые считают, — тряхнула «перьями» Нина Федоровна, — что в моем возрасте только ноют, на скамейках сплетничают да по врачам шастают. А я веду активный образ жизни!
— Вы просто молодец! — умилилась я. — Значит, пойдете голосовать на выборах?
— А как же! — Копалкина глянула на меня так, словно я спросила: «Правда ли, что Ленина звали Владимиром Ильичом?»
— И уже определились, кому свой голос отдадите?
— Разумеется!
— И кому, если не секрет?
— А вот это уж я вам не скажу! — По части размера груди Нина Федоровна даже мне уступала, но тут жалкий бюстик Копалкиной вдруг выпятился чуть не на полметра. — Это мое личное дело! Это вопрос моих внутренних убеждений! И если не все эти убеждения поддерживают, то только потому, что всяких болтунов слушают да на чужие ворованные деньги покупаются!
— Хорошо, хорошо, — тут же пошла я на попятную, — не будем трогать фамилии. — А сама подумала: вот ведь чертова кукла! Тайны тут разводит по самому важному, можно сказать, вопросу. Придется с другого бока доставать. — Но вы ведь наверняка не откажитесь назвать те качества будущего мэра, которые вы считаете наиболее важными?
— Это пожалуйста, — согласилась «чертова кукла» и принялась загибать похожие на железные крючки пальцы. — Во-первых, он не должен ничего общего иметь с нынешней властью. От нынешних чиновников никакого толку нет, а есть только сплошная коррупция. Во-вторых, он не должен быть богатеем. Эти богатеи только о своем кошельке заботятся, а на всех остальных им наплевать. В-третьих, он не должен быть пустым болтуном. Болтунов сегодня развелось видимо-невидимо, все обещают, а делать ничего не делают. В-четвертых, он не должен сторониться простых людей. А то много сейчас умников, которые свысока на всех смотрят, думают, что они все знают, а мы, кто жизнь прожили, уже никто и ничто. В-пятых, он не должен быть коммунистом. Теперешние коммунисты народ баламутят, около нынешней власти хорошо кормятся и красным флагом свой срам прикрывают. Ну и, наконец, человек должен быть с энергией, с желанием работать так, чтоб не стыдиться.