— И не стыдно вам было пожилого человека обманывать?! — набросилась она на меня с укорами, забыв про слезы и про то, что уж кого в последние годы больше всех обманывали, так это стариков. На этом фоне моя маленькая ложь — так, мелкая пакость.
Я потупила взор. Ну не объяснять же ей, что кристально честный детектив — все равно, что хромая балерина?
А дальше выяснились очень любопытные детали. Оказалось, накануне появления Копалкиной в редакции в штаб пришел парень. Время было позднее, штабной муравейник в основном весь разбежался, в помещении остались только сама Нина Федоровна, Григорий Акимович и некий Сережа, который, благодаря мощному телу, выполнял ко всему прочему функции местного охранника. Парень хотел перетолковать с Козлинским, но когда тот заявил, что у него нет секретов от ближайших сподвижников, артачиться не стал. Выложил на стол флешку и заявил, дескать, на ней текст интересной статьи, и он готов ее передать сильно уважаемому Григорию Акимовичу совершенно безвозмездно. Но при одном условии. Статью надо непременно опубликовать в «Городской газете» и при этом словом не упоминать того, кто статью принес.
— А почему именно в «Городской газете»? — уточнил Гена.
— Не знаю, — растерянно проговорила Копалкина. — Этот парень что-то объяснял Григорию Акимовичу, но я не прислушивалась. Мне Сережа компьютер включил, и я статью читала. Очень интересная статья. Оказалось, про мэра Звягина. Мне понравилась и по стилю, и по содержанию. А я все-таки, — Нина Федоровна приосанилась, — гуманитарий… толк знаю.
В конце концов, это было не самым важным. Уж всяко тот парень не стал объяснять, что статью написал сотрудник самой «Городской газеты». Но совершенно очевидно — наводку дал специально. Кто-то очень хотел «засветить» Козлинского с этой статьей. Причем после исчезновения Желтухина.
Может, Козлинский и придурок. Но все же не конченый дурак, чтобы похитить журналиста, а потом побежать с его опусом в родную редакцию. Нет, не знал Григорий Акимович кто автор. И, судя по словам Копалкиной, того парня, который статью принес, тоже не знал. Просто схватился зубами за бесплатный сыр. Но почему сказал Игорю, что его подставили? Кого и что он имел в виду?
Копалкиной, оказывается, Козлинский тоже про подставу сообщил. Как раз после учиненного разбирательства. А потом закрылся в своем кабинете, куда-то постоянно звонил, довольно рано разогнал всех своих штабистов, одна Копалкина в угол забилась и тихо ждала. Чего ждала, спрашивается? А ничего. Просто сердце не на месте было. Ну и еще дождь сильный пошел, почти ливень, а она зонт не взяла.
Несчастную тетку Григорий Акимович обнаружил только часов в десять вечера, когда уже спешно засобирался из штаба. Однако никакого разгона Нине Федоровне не учинил, а только заявил, что настала пора кое-кому кровь попортить.
— Он даже улыбался. Только улыбка была такая нехорошая-нехорошая, — в очередной раз шмыгнула носом Копалкина. — А я всю ночь не спала. Душа прямо изнылась.
А уж поутру душа ее и вовсе наизнанку вывернулась. Потому что часов в девять позвонили ей из штаба и сообщили: накануне поздно вечером Григорий Акимович разбился на своей машине недалеко от города.
Дойдя до этого момента в своем повествовании, Нина Федоровна вновь залилась слезами.
— Если бы вы вчера над ним так не измывались, жив бы был голубчик, — причитала она. — Не поехал бы он никуда в ночь-полночь. И что вам статейка эта далась?.. И зачем вам надо было за старухой слежки устраивать?..
Ну и дальше в том же духе.
Людям свойственно в своих горестях виноватых искать. Так вот для Копалкиной мы виноваты были со всех сторон.
— И вы пришли к нам, чтобы обвинить во всех грехах? — вдруг озлилась я, вспомнив, как мотылялась полдня за неугомонной старухой.
Вообще-то я хотела ее усовестить, но реакцию это вызвало прямо-таки ненормальную. Глазенки Копалкиной вдруг неимоверно расширились, она вцепилась цепкими пальцами в руку Гены и зашептала почти по-сатанински:
— Полицейские сказали, что машину нашли на загородной дороге, дорогу сильно дождем размыло, а скорость была большая. А Григорий Акимович быстро никогда не ездил. И еще они сказали, что голову он во время аварии пробил. А кто это точно знает? Они сказали, что это несчастный случай. А я думаю, что это… — Копалкина обвела нас безумным взглядом, — убийство!