Я сделал круг и зашел сзади.
— Привет!
Прошкин оглянулся, несколько секунд пристально смотрел на меня (совершенно очевидно, узнал) и, наконец, выдавил:
— Ну?
— Баранки гну.
— Сам не загнись.
— Не дождешься.
Прошкин зло прищурился
— Ну вот что, Антон, — произнес я примирительно, — давай без конфликтов. Нину Федоровну подведем.
Прошкин дернулся, прищуренные глаза стали круглыми.
— Ты… откуда?…
За горло я его не хватал, но произнес он это так, словно прощался с последним глотком воздуха.
— Вычислил, — ответил коротко.
— Зачем? — задал он идиотский вопрос.
— Работа такая.
Я вытащил удостоверение частного детектива и сунул ему под нос. Прошкин внимательно прочитал и задал второй идиотский вопрос:
— А кто эта Нина Федоровна?
— Копалкина, твоя бывшая учительница.
Третий вопрос был не умнее:
— А с чего ты взял?
Я понимаю: когда человек впадает в полную растерянность, он нередко несет всякую чушь. Но вопрос: как долго это может продолжаться? У меня не было времени на ожидание.
— Значит, так, кончай дурью маяться. Виктория, к которой ты в санаторий явился, рассказала, что ты сильно интересовался Сокольниковым. Тебя я вычислил по номеру машины. Потом выяснил про Нину Федоровну. Она меня, кстати, знает, можешь проверить. Теперь у тебя есть два варианта: либо поговоришь со мной, либо я сдаю тебя полиции.
— Это еще с чего?! — озлился Прошкин.
— Там разберутся. Особенно с учетом твоего тюремного прошлого.
Конечно, удар был ниже пояса, однако же он сам подставился.
С минуту Прошкин переминался с ноги на ногу, глядя на меня исподлобья, — надо отдать должное, взгляд его был хоть и тяжелым, но весьма осмысленным. Наконец, произнес:
— Ладно. Ты, наверное, из агентства, которое ищет тех двух, из штаба Шелеста?
Я кивнул.
— Тогда ладно, — повторил он. — Но только имей в виду: я ничего плохого не хотел сделать той девушке… Виктории. И вообще… — Голос его напрягся. — Да, я был в тюрьме! Два года. Но…
— Оставим это, — перебил я. — Знаю, залетел по глупости прямо после выпускного экзамена.
— А-а-а?.. — начал было он, но я снова его перебил:
— Я же детектив.
— Ну да… конечно… Значит, поговорить тебе надо… Можно, чего уж теперь… Только… Ты домой ко мне приходи… сегодня… — произнес он хрипло, — в половине пятого… Адрес, небось, знаешь…
Я кивнул, одновременно прикинув, что похороны начнутся в два часа, потом поминки… Момент встречи явно не вписывался.
— Я на поминки не останусь, — словно прочитал мои мысли Антон. — Не хочу со всеми… Налетят вороны и мухи… Не хочу.
…С Козлинским Антон познакомился вскоре после своего освобождения благодаря Нине Федоровне Копалкиной, которая регулярно писала любимому ученику письма в неволю, всячески поддерживая стремление к достойной жизни после обретения свободы. Григорий Акимович, некогда простой инженер, на тот момент уже заметно продвинулся по общественной линии.
— Многие считают, что Григорий Акимович с большой придурью был. Я-то, по правде говоря, тоже думаю, что у него много гусей в голове летало. Может, не сведи меня тогда с ним судьба, я бы от него за километр шарахался. Но все по-иному вышло, — рассказывал Прошкин. — Ведь кто я такой был? Пацан, у которого позади колония, а впереди — полная неясность…
Мы сидели с Антоном на кухне его маленькой однокомнатной квартиры — на столе стояли бутылка водки, кофейник и тарелка с бутербродами. Хозяин поминал Козлинского водкой, а я, будучи за рулем, — кофе. Впрочем, пил Прошкин мало и без особой охоты — скорее, для порядка.
— Вышел на свободу, — продолжал он, — решил на исторический факультет университета поступить. Не приняли. Как в анкету глянули, так мне приговор безо всякого суда и вынесли. Завалили в наглую. Попытался коммерцией заняться, но сразу не заладилось. На работу хотел устроиться, но никто не рвался брать — специальности нет, а судимость есть. И продолжалось это года полтора, пока меня Нина Федоровна с Григорием Акимовичем в оборот не взяли. Козлинский меня на работу пристроил, в одну коммерческую фирму. Поручился за меня головой. Через год помог в вуз поступить, на заочное отделение. Нина Федоровна занималась со мной до осатанения, Козлинский какие-то ходы нашел, и все-таки приняли меня — на истфак, но не в университет, а в педагогический. А потом…