— Вон там дом Савелия, — показал Игорь в сторону роскошного сооружения песочного цвета.
— Надо же, сколько денег может принести всего лишь информация, — подивилась я.
— За свое любопытство Лузганов однажды вместе с деньгами получит пулю, — прокаркал Гена.
— В нынешнем веке информация стала самым дорогим продуктом, — просветил нас Погребецкий, после чего тема чужого богатства была тут же исчерпана, и мы переключились на другое.
— Какое-то мертвое царство, — сказала я, озираясь по сторонам.
Поселок действительно казался совершенно вымершим. Мы медленно ехали по поселковому «бродвею», внимательно выглядывая, нет ли где-нибудь еще какой пригодной для автомобиля тропинки, но не обнаружили ничего, включая людей.
— Бизнесмены на работе, дети в школе, жены по телевизору смотрят сериал, прислуга на кухне, охрана, у кого она есть, наблюдает за нами из укрытия, — предположил Игорь. — Если на другом конце поселка действительно тупик, то на обратном пути кто-нибудь, возможно, обнаружится, выясняя, чего мы тут выискиваем.
— Возвращаться — плохая примета, — отчего-то вспомнила я, но напрасно. Потому что делать это нам не пришлось.
Поселок, искусственно «посаженный» в живописном месте, закончился оградой, за которой почти сразу же начинался густой лес.
— Приехали, — сказала я, — дальше дороги нет.
— Да? — Гена открыл дверь машины, высунулся наружу и разве что принюхиваться не начал.
Игорь на заднем сиденье попытался разглядеть окрестности через окошко, но остался неудовлетворенным.
— Значит, уверена, дальше дороги нет? — Гена повернулся ко мне и покачал головой. — Правильно Погребецкий ругает тебя за невнимательность к мелочам. И он ткнул пальцем в сторону ограды.
Я пригляделась и поняла: есть дела, которые доверять мне совершенно нельзя. Провалю все к чертовой матери. Не покажи мне Гена, сроду бы не заметила, что вдоль ограды идет, утопая в траве, пусть узкая, но достаточная для машины дорожка, устремленная в лес.
— Давай двигай вперед, — распорядился начальник.
— Учтите, — предупредила я, — в случае чего развернуться уже не удастся, а задним ходом выбираться здесь опасно.
— Не страшись, подруга! — радостно откликнулся Погребецкий. — Если в лесу есть дорога, то она куда-нибудь да выведет.
И она вывела. Минут через десять. Прямиком к складам совхоза «Овощевод».
Что это именно они, мы нисколько не усомнились. А чем еще могли служить два здоровенных приземистых барака с редкими маленькими окошечками? Рядом виднелась парочка гораздо более мелких строений, а на некотором отдалении — три деревянных домика. Но самое главное — весь этот архитектурно убогий комплекс был обнесен старым забором с новыми воротами, рядом с которыми заплаткой выглядел щербатый щит с полинявшей надписью: «Совхоз “Овощевод”. Склады».
План дальнейших действий придумала я. Он как-то сам по себе вызрел, причем почти мгновенно. Мужики на это отреагировали по принципу: и хочется, и колется. Оба признали: если с внимательностью у меня плохо, то с оригинальностью хорошо, но они боятся. За меня родимую. Но я заявила, что у страха глаза велики, а я ничего такого не собираюсь делать, отчего этот страх должен оправдаться. В общем, препирались и обсуждали мы детали не менее получаса, после чего я вытряхнула приятелей за елками, а сама порулила в сторону ворот.
У этих самых ворот торчала будка, по виду сильно смахивающая на собачью, но с окошком. Поскольку окошко было распахнуто, я сделала вывод, что в будке обитает человеческое создание. В чем и убедилась буквально через секунду после того, как остановила машину.
Создание было еще то. Здоровенный мужичина в камуфляже и торчащей во все стороны бородой. При таком облике его можно было принять за разбойника, за лешего, либо за человекоподобного волкодава.
— Чего надо?! — гавкнуло создание, и я решила, что волкодав подходит больше.
— Фирма «Фортуна»? — Я нагло уставилась в колючие бесцветные глазки.
— Ну.
— Кто тут главный?
— А тебе зачем?
— А тебе какое дело?
— Я здесь на охране стою, — угрожающе клацнул зубами волкодав.
— Ну и стой на здоровье, — пренебрежительно разрешила я. — Только сообщи, кому следует, что приехали из газеты.
— Из какой такой газеты? — не отступал охранник бараков.
— Из той, где буковки напечатаны. Если ты, конечно, знаешь, что такое буковки, — с удовольствием нахамила я.
Волкодав отреагировал на это довольно необычно. Засопел, закряхтел и, с неожиданной обидой проворчав: «Подумаешь, какие все умные», скрылся в будке.