— Ну вот буквально только что… — пожимает плечами генерал.
И так раз пятнадцать за ночь.
6. Моя любимая
Моя любимая спит. Она дышит ровно и глубоко. Я вижу её грудь под розовой комбинацией. Я вижу её густые волосы, разметавшиеся по подушке. Я вижу ямочки у неё на щеках. Она улыбается во сне. Я вижу её пухлые губы. Чувственные. Горячие… Её рот чуть–чуть приоткрыт. Я вижу ровные белые зубы… Я вижу… Господи, что это?.. Я присмотрелся. И увидел… конец шнурка от своего ботинка. Я потянул за него. Он поддался. Я начал вытаскивать шнурок изо рта моей любимой… Он всё тянулся и тянулся. Наконец, вытащился. Моя любимая проснулась.
— Любимая, — спросил я у неё, — как тебе в рот попал шнурок от моего ботинка?
— Не знаю, — раздраженно бросила любимая.
— Любимая, — настаивал я, — вспомни, пожалуйста. Может, когда ты мыла пол в прихожей, ты случайно схватила его зубами?
— Да что ты ко мне пристал! — взорвалась любимая. — Какой, к чёрту, пол?! Я уже десять лет не мою полов!..
И моя любимая отвернулась к стене.
7. Одноклассник
Как–то раз я встретил своего одноклассника. Мы не виделись лет двадцать, с тех пор как окончили школу. Он предложил мне посидеть и привёл в пивной бар «Император». Несмотря на громкое название, это была самая настоящая забегаловка. Вульгарная официантка при виде моего одноклассника широко заулыбалась. С правой стороны рта у неё не доставало двух зубов, с левой — трёх.
Мы заказали пива и раков. Официантка принесла наш заказ, снова улыбнувшись моему однокласснику.
Мы ударились в воспоминания.
— А где такой–то? — интересовался я, сдувая с кружки пену.
— На кладбище, — отвечал он, отрывая у рака клешню. — Попал под электричку.
— А такая–то? — спрашивал я.
— В сумасшедшем доме, — отвечал он. — Здесь недалеко, за городом. Очень живописное местечко.
— А вот этот? — припоминал я.
— Этот в Штатах, — говорил он.
— Да-а, — тянул я с уважением. — Ты смотри.
— Ага, — кивал он. — Поехал в Штаты и умер там.
— Жалко, — лицемерно вздыхал я. — Отличный был парень.
— Да какой отличный, — хмыкал он. — Говно порядочное.
Мы продолжали вспоминать. Почти от всех наших одноклассников за двадцать лет остались лишь воспоминания. Как и от наших раков. Мы заказали ещё. Официантка принесла, вновь одарив моего одноклассника беззубой улыбкой.
— Это твоя жена? — спросил я, когда она отошла.
— Ты что, охуел? — скривился он. — Моя жена менеджер.
— Извини, — сказал я, несколько смутившись.
8. Неопознанный летающий объект
Однажды домработница Клава впала в самую настоящую истерику. Целый день она ходила за мной как привязанная и без конца повторяла:
— Я сейчас видела НЛО! Почему вы мне не верите? Я видела НЛО! Люди должны верить друг другу!
— Я верю, — отвечал я, чтобы её успокоить.
Но Клава не успокаивалась. Наоборот — начинала рыдать.
— Я видела НЛО! Верьте мне! Я видела!.
— Я верю, — снова говорил я.
Но домработница Клава всё равно не верила, что я верю.
9. Если вы такие умные, то почему строем не ходите
Иногда одноногий генерал Степанов смотрел на двуногих прохожих и раздражался:
— Хо–о–дят, хо–о–дят туда–сюда. Это всё от расхлябанности. А надо строем. По четыре человека в ряд. Сбоку идёт командир и командует: р-раз! р-раз! раз–два–три! И чтоб все в одну сторону.
— Разрешите спросить? — спрашивал разрешения спросить лейтенант Прищепа. — А если кому–нибудь надо в другую сторону?
— Сначала все сходят в одну сторону, — важно поучал генерал. — Потом повернутся и сходят в другую. Во всём должен быть порядок. Ясно, лейтенат?
— Так точно! — козырнул Прищепа.
А я смотрел телевизор. Полногрудая дикторша эротичным голосом читала последние известия.
10. Следователь Гвоздёв
Иногда в мою любимую вселялся дух следователя Гвоздёва. (Сам Гвоздёв был расстрелян в пятидесятые годы двадцатого века.) Движения любимой становились резкими, взгляд — цепким. Она подходила ко мне. Я, как обычно, дремал, сидя в кресле. Моя любимая резко направляла свет настольной лампы мне в глаза.
— Будешь говорить, падла?! — с ненавистью кричала она.
Когда это случилось в первый раз, я, больше от испуга, чем от злости, вскочил и заорал на неё: