– Конечно, – говорю я. – Разумеется.
– Что это вообще такое… – Табита снова включает видео. – Погодите, вас же не Девон надоумил?
– Простите, мы такого не знаем.
– Ну да, конечно. Друзья Девона бы так и сказали.
Я смотрю на Хлою. Та пожимает плечами.
Видимо, с Табитой Генри мы зашли в тупик – по крайней мере, на данный момент.
9. Все, что не связано с «Кроликами»
– Очень интересно. – Фокусник ставит видео на паузу нажатием на пробел.
Мы поехали к нему сразу после разговора с Табитой. Фокусник пересмотрел видео три раза подряд.
– Это связано с «Кроликами»? – спрашиваю я, стараясь скрыть свое возбуждение.
– Весьма похоже, – отвечает он, – но сказать сложно. Нужно подумать.
И с этими словами он выставляет нас из кабинета и закрывает дверь.
«Это связано с “Кроликами”»?
Фокусник часто слышит от меня этот вопрос.
Впервые я задаю его в день нашего знакомства.
Представьте: я учусь на последнем курсе, но вместо учебы и среднего балла меня интересуют одни только игры. К счастью, оставшаяся с детства способность запоминать детали помогает заучивать всякие даты и имена, так что я умудряюсь не слететь со стипендии. А пока мне платят стипендию, можно не думать о работе, а значит – больше играть.
Разумеется, к Фокуснику меня тоже приводят игры.
– Что это? – спрашиваю я в день, когда все началось.
– Четвертый «Визард Квест». Липовый Apple II его как раз потянет.
Эндрю Гошалюк вытаскивает дискету из коробочки, похожей на маленькую картотеку, и вставляет ее в бежевый дисковод родом из прошлого сто- летия.
– Сколько этому компу лет?
– Если коротко, то до хрена.
Эндрю немного полноватый, среднего роста блондин с густой шевелюрой. На носу у него красуются большие очки в золотой оправе – такие постоянно носят всякие серийные убийцы. Мы познакомились в старших классах школы и вместе поступили в Вашингтонский университет. Он специализируется на информационных технологиях, а я получаю степень бакалавра английской литературы, попутно изучая теорию игр.
Эндрю с отцом переехали из Лондона, когда его мать с сестрой погибли при крушении поезда. Изначально мы подружились из-за любви к играм, но потом у меня тоже погибли родители; мы оба пережили тяжелую трагедию – и в университете стали закадычными друзьями.
В школе мы были хардкорными геймерами. Играли во все, начиная с «Легенды о Зельде» и «Файнал Фэнтези» и заканчивая «Риском», шахматами и го. Но больше всего нам нравились ролевые игры. А самыми любимыми из них были Dungeons & Dragons и Traveller.
После поступления в университет ничего особо не поменялось. Мы постоянно во что-то играли, только иногда ходили на вечеринки и концерты, от которых не смогли отвертеться.
На тот момент прошло уже немало лет после случая с Эмили Коннорс, рассказавшей мне про «Кроликов» – тайную игру, связанную с вымершими дятлами и неподписанными титрами фильма; после поездки, во время которой странный голос пробился сквозь шум помех «Ночной радиостанции» – голос, то и дело появляющийся во снах, повторяющий одну и ту же фразу, те же слова, что мы услышали в ту ночь на темной петляющей дороге, – слова, которые, как выяснится позже, тесно связаны с таинственной игрой, неофициально прозванной «Кроликами». «Дверь открыта».
Я сталкиваюсь с ней во второй раз вскоре после той самой лабораторной по информатике, во время которой мы с Эндрю Гошалюком играем в «Визард Квест» на древнем компьютере.
– Смотри. – Он нажимает на клавишу ввода, загружая игру.
В самом центре экрана появляется небольшое окошко с весьма примитивной анимацией – волшебник в фиолетовой одежде разбрасывает какие-то семена, – но сама игра почти полностью текстовая.
Нажимая на стрелки, Эндрю проводит персонажа по первому уровню подземелья. Из крошечного динамика компьютера доносится классическая восьмибитная музыка: короткая закольцованная мелодия со средневековым мотивом.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я, хотя на самом деле не особо рвусь уточнять. Эндрю любит копаться в компьютерных играх, и частенько его заносит.
– Угадай. В игру играю.
– В коридорник, выпущенный в семидесятых?
– Да ладно тебе, К, ты только глянь!
– Смотрю. Что дальше?
– А то, что тут все на библиотеках построено. А это уже начало восьмидесятых!
– А, ну ладно. Можно кое-что уточнить?
Эндрю откидывается на кресле и дожидается моего вопроса.
– Кому не по фигу?
Эндрю улыбается.
– Очень смешно.