— А ты как думаешь?
— Ну… — Элла с трудом сдерживала чувства, которые, вырвавшись на свободу, мощным потоком устремились к нему. Кажется, впервые она поняла, чего хочет. Этим открытием она тоже обязана Джасу. Подумав немного, Элла заговорила, тщательно выбирая слова: — Джас, боюсь, ты не понимаешь. По натуре я одиночка, а ты — наоборот. — Она старалась быть искренней. Оставалось только надеяться, что Джас поймет. А поняв, поверит ей. — Но если ты думаешь, что я позволю тебе вот так уйти из моей жизни, то ошибаешься. Я этого не хочу. И не отпущу тебя. Мы попробуем лучше узнать друг друга, и если что-то получится, буду счастлива. Собственно, в этом ведь и состоит жизнь, верно? Но я хочу верить, что ты принесешь мне счастье. Конечно, нельзя гарантировать, что у этой истории будет счастливый конец, но я постараюсь, честное слово. — И, немного смутившись, добавила: — Прости, ты ведь сам спросил. И теперь тебе известно, что я чувствую.
Джас осторожно коснулся кончиком пальца ее щеки. Взгляды их встретились, и Элла почувствовала, что ее с головокружительной скоростью затягивает в бездонную глубину его глаз. Лицо его вдруг оказалось совсем близко, и Элла закрыла глаза. Губы Джаса мягко и нежно приникли к ее губам.
— Джас!.. — Она протянула к нему руки и больше не стала сдерживать желание. Элла теперь целовала его со всей страстью, которую так долго пыталась скрыть. Джас крепко прижал ее к себе, и оба замерли, не в силах оторваться друг от друга.
Откуда-то из темноты, где в ожидании автобуса толпились студенты, донесся одобрительный свист и улюлюканье. Кто-то громко зааплодировал.
— Давай уедем, — задыхаясь, проговорил Джас.
— О, да, конечно!
— К тебе или ко мне?
— Лучше к тебе. Не хочу снова до утра слушать ЭЛО.
— Согласен. — Он снова торопливо поцеловал ее.
— Давай потом поговорим, — хриплым от волнения голосом произнесла Элла. — Хорошо? Если сможем…
Прошел почти год с того дня. Это был необыкновенный, потрясающий год! Жизнь Эллы изменилась самым неожиданным образом.
Прослушав курс, она решила, что этого достаточно. Вместо того чтобы продолжать учебу, завела собственное дело и ничуть не сомневалась, что добьется успеха. Эмма и Джон охотно согласились работать под ее началом. Эмма обладала той же решительностью и силой воли, что и Элла, а Джон был так уверен, что добьется успеха, так увлекся делом, заразил и их своей уверенностью. Очень разные, они на удивление хорошо сработались. Договорившись, купили садовый центр и намеревались сделать его процветающим.
…Стоял промозглый ноябрьский вечер. Ветер с разбойничьей удалью тряс ставни, словно угрожая разнести в щепки весь дом. Элла устроилась возле телефона, и Симон моментально запрыгнул ей на колени. За это время он очень вырос, и теперь ей было уже несвободно под его тяжестью. Как всегда в этих случаях, Элла подумала, что Фэйт следовало в свое время предупредить, что этот милый щенок превратится почти в теленка. Она не упускала случая напомнить об этом Фэйт. Удивительно было другое — отругав Фэйт, Элла хватала пса на руки всякий раз, когда была такая возможность. Иначе говоря, при всяком удобном случае.
Фэйт звонила все реже — студенческая жизнь с ее радостями и хлопотами мало-помалу затягивала ее. Впрочем, ничего другого Элла и не ожидала. Зато теперь она могла брать Симона к себе в постель, и никто не мог ей возразить. В те ночи, что она проводила в своей одинокой постели, ей нравилось засыпать, слыша, как пес мирно посапывает рядом. Порой она отчаянно скучала, а вид двух опустевших спален вызывал у нее слезы, потому Симон стал для нее немалым утешением. Элла пообещала, что комната Фэйт останется за ней, — пусть приезжает когда угодно, и она действительно приезжала дважды, хотя еще не закончился первый семестр. И комната Миранды до сих пор ждала свою хозяйку. Элла сдержала слово. Конечно, она догадывалась, что пройдет немало времени, прежде чем Миранда вернется сюда. Зато теперь Миранду поддерживала молчаливая преданность Джайлса. В том, что он любит ее, можно было не сомневаться, и Элла была счастлива.
— А я люблю тебя, малыш! — Она чмокнула Симона в мохнатый лоб, и пес блаженно засопел. — Ты ведь знаешь, ближе тебя у меня никого нет. И никогда не будет, верно?
Ласково улыбнувшись ему, Элла уменьшила громкость телевизора и подняла трубку. Потом набрала знакомый номер и присела на подлокотник кресла, заранее приготовившись, что разговор будет долгим.
— Мам! — не дожидаясь ответа, крикнула она, как только на другом конце сняли трубку.
— Нет. Боюсь тебя разочаровать, но это всего лишь я, — услышала она голос отца.