Конец для всех одинаков.
Продолжает жить лишь выбор, от чистого сердца сделанный перед лицом Смерти.
Флора полностью открыла душу и впустила туда Любовь, чувствуя, что он превращает ее в нового человека, которым она всегда боялась стать: неуверенного в себе, незащищенного. В груди разгорался жар, наполнивший кабину огнем и заливший лобовое стекло ярким светом.
Потрясенная Смерть повернулась к ней.
И тут внезапно изменилось не только небо, но и сам самолет. Они больше не были в кабине падающего «Стэггервинга».
«Самолет? — спросила Флора. — Что с ним случилось?»
«Смерть остановила время и перенесла нас из кабины в другое место».
Флора окинула взглядом то, что перед нею простиралось: вид на мир с огромного расстояния. Галактики растекались живыми акварелями, посылая в бесконечную черноту зеленые, голубые и оранжевые лучи. Флора находилась невообразимо далеко от всего знакомого.
Она повернулась и увидела Смерть такой, какой ее видел Любовь. Увидела неотступное одиночество бытия единственной в своем роде, той, которую все боятся. Также она увидела, что в глубине души Смерть любила каждую поглощенную душу, храня их все в бесконечной памяти. Флора увидела ее истинную суть и поняла, что больше не может ее ненавидеть.
— Слишком поздно, — сказала Смерть. — Игра окончена. Ты проиграл. Она моя.
Чужие мысли захлестывали разум Флоры воздушными потоками.
«Можно я отвечу?» — спросил Любовь у Флоры разрешения воспользоваться ее голосом.
«Конечно».
— Но она выбрала его. Да, на несколько секунд позже, но выбрала. Ты не можешь гордиться такой победой. — Его голос воспринимался как музыка, и хотя казалось странным позволять иному существу вещать из своего тела, Флоре было приятно. У нее осталось так мало времени, что это, вероятно, последнее в ее жизни удовольствие.
— Я в своем праве. — Смерть побледнела, ее руки дрожали.
— Возможно. Но ты не можешь ее забрать, — сказал Любовь. — Во всяком случае пока я здесь.
— Она смертна. Я могу подождать.
— Лжец из тебя никудышный. Посмотри на свои руки.
Лицо Смерти исказилось от гнева, по щекам потекли черные слезы.
— Да что ты вообще знаешь о страданиях? Я самый ненавистный всем персонаж во вселенной. Я не несу человечеству ничего. Я только отнимаю. Я проклятие. В отличие от тебя те, кем я питаюсь, меня презирают. Поэтому я приму свой утешительный приз. Приму!
Она схватила Флору за горло.
«Почему ты меня не спасаешь?» — воззвала Флора.
«Не могу. Я только продлю твои страдания. Мы проиграли и должны с этим смириться».
Флора почувствовала, что он покинул ее тело. Она вмиг похолодела. Она больше не видела, что ее окружало — только лица всех, кого знала и любила. Она услышала музыку и увидела голубое небо. Почувствовала родные руки на своем теле, губы на губах. Генри. Эти воспоминания, особенно о нем, наполнили ее разум, четкие, как на фотографиях, но полные цвета, насыщенные всей полнотой ее чувств. Бисеринки пота на лбу Генри в разгар концерта. Его рука на ее спине в минуты танца на крыше. Его запах, стук его бьющегося живого сердца. Пока она прокручивала все это в уме, Смерть по капле забирала из нее жизнь.
Увидев все это снова, Флора поняла то, что не осознавала раньше. Однажды. Его не только не стоило бояться — оно и существовало не только в будущем. У них с Генри были сотни таких «однажды». Теперь, глядя на них без ослепляющей пелены страха, Флора понимала: они были уникальными и ни на что не похожими.
Смерть не самое худшее, что может случиться в жизни. Самое худшее — то, что она почти упустила чудо любви.
Флора не могла говорить, поскольку Смерть все еще сжимала ее горло, источник ее пения. Она послала Смерти мысль, надеясь, что она станет прощальным подарком. «Игра имеет значение только потому, что мы проигрываем. Это твой дар людям. Спасибо тебе за него».
Хватка ослабла. Флора медленно вдохнула. Покачнулась, и вот Любовь уже стоит за спиной и бережно ее поддерживает.
— Если бы жизнь не заканчивалась, — сказал он, — во мне не было бы нужды. Выбрать любовь перед лицом смерти — наивысшее мужество. Я радость, но ты смысл. Вместе мы делаем человечество чем-то большим, чем оно было бы само по себе.
Смерть отступила. Ее плечи поникли, на лице чернели дорожки от слез. Она вытащила из кармана конверт, открыла его и вытащила клочок бумаги. Когда она его уничтожит, погибнут оба игрока.
— Нет! — воскликнул Любовь. — Пожалуйста. Подожди.