– Но целоваться…
Мой взгляд упал на его губы – четко очерченные, правильной полноты, темно-розового цвета. Мелькнула непрошеная мысль: а как это – целоваться с Бесфортом? Мелькнула и пропала от неожиданной вспышки досады и злости.
– Потерпим. Это же не так страшно. У работы могу мило поцеловать тебя в щеку. Или ты меня. Годится?
– Да, – с видом мученицы отозвалась я. – И что теперь?
– Теперь мы едем к тебе, собираем вещи, а потом ко мне.
– Так сразу?
– А что тянуть?
Действительно, чего тянуть-то? Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.
– Хорошо, – кивнула я, поднимаясь. – Пошли.
И даже смогла устоять на ногах, лишь зашаталась слегка.
– Я помогу, – произнес мой фальшивый жених, подходя ближе и обнимая меня за талию. – Игра началась?
– Да, – согласилась я. – Игра началась.
Бесфорт так и провел меня по клубу, лестнице, мимо шумной толпы, осторожно придерживая за талию. Ничего неприличного и двусмысленного, просто помогал удержаться на слабых ногах. И если с Коулом эта забота выводила из равновесия и вызывала чувство брезгливости, то со Стэном все было не так. Бабочки в животе не порхали. Звездочки перед глазами не сияли, но я была благодарна ему за помощь.
– Меня сегодня не будет, если что, звони, – произнес он какому-то мужчине, с которым мы столкнулись у подножья лестницы.
– Хорошо, – отозвался тот, растворяясь в темноте.
Выходили мы, как и положено, с центрального входа.
На улице было темно и шел мелкий противный дождик.
– Машина рядом, добежим, – произнес он.
Я кивнула, хотя совсем не понимала, как буду бежать. В моем состоянии только идти. И то не быстро и с частыми остановками.
Кажется, он это тоже понял, потому что странно и многозначительно хмыкнул, наклонился и вдруг легко поднял меня на руки.
– Уи-и-и! – взвизгнула я, цепляясь за его плечи, и забормотала страшным шепотом, вытаращив глаза: – Ты что делаешь?
– Несу тебя к машине, – спокойно ответил Стэн, шагая по улице со мной на руках.
– Зачем?
– Я забыл, что ты сейчас не очень подвижна и бегать не можешь. Вот и придал нам ускорения.
– Но нести зачем?
– Кэрри, не начинай, – фыркнул он, останавливаясь у своей машины.
Опустив меня на землю, потянулся к ключам.
– Я просто донес тебя до машины, а не попросил выйти за меня замуж. Относись ко всему проще. Мы же пара.
– Угу, – пробормотала я, провожая Бесфорта растерянным взглядом.
Попыталась представить на его месте Патрика. Сама не знаю, почему именно его. Может, потому что больше не было других кандидатов. Так вот… Патрик бы меня не понес. Ему бы такое даже в голову не пришло. А Бесфорт понес. Мелочь, но такая приятная.
И почему-то от этой мысли стало непонятно тревожно.
– Так и будешь стоять или все-таки сядешь? – насмешливо спросил Стэн, открывая дверцу.
Я неловко кашлянула и села, внезапно поняв, что икота пропала.
– Адрес помнишь? – присаживаясь в кресло, спросила я.
– Да. Берешь лишь самое необходимое, – включая зажигание, произнес мужчина. – Завтра съездим обновим тебе гардероб.
– Хорошо.
Быстрый взгляд в мою сторону. Он словно ждал от меня какой-то реакции или слов. Но не дождался. Отвернувшись к окну, я всю дорогу молчала.
Так и ехали все сорок минут.
– Мы на месте, – сообщил Стэн, останавливая машину у моего подъезда.
– Хорошо. Я быстро, – отстегивая ремень, произнесла я.
– Я пойду с тобой, – произнес он, выключая зажигание.
– Это еще зачем?
– Затем. Знаю я вас, девушек. Наберешь много лишнего и ненужного, которое и в три чемодана не уместится.
– То есть ты решил проследить за мной и дать указания? – выдала я возмущенно.
Но разве этого мага пробьешь?
– Да, – совершенно спокойно согласился он.
– Офигеть. Может, еще и в белье моем копаться будешь?
– А надо? – невинно уточнил Бесфорт, бросив на меня короткий взгляд.
– Ты просто отвратителен!
– Я честен и предельно откровенен. А это, между прочим, очень ценится в семейной жизни.
– Ой, давай без этого, – открывая дверь, огрызнулась я и вышла на улицу, вдыхая влажный и немного прохладный воздух.
– Как скажешь, дорогая.
Меня даже передернуло от такого обращения.
– Издеваешься? – обернувшись, спросила у него. – Какая я тебе дорогая?
– А как мне тебя называть? – закрывая машину, спросил Бесфорт. – Милая, родная, птичка, рыбка, кошечка?
От каждого произнесенного им ласкового прозвища меня все больше корежило.
– Прекрати, – выдохнула я, скривившись так, словно кислых ягод объелась.
– Ну не любимая же.
Меня снова передернуло, и зубы клацнули так, что слышно было за два квартала.