— Анна Васильевна. — Обратился к ней босс, подчеркивая деловой тон мероприятия. — Три недели тому, мы с уважаемым Ларионом Викторовичем постановили пари, и вы приглашены в жюри.
— Что надо делать? — Анюта посмотрела назад в поисках пути отступления, она явно не фанат судейского промысла.
— Подняться на второй этаж Атриума, найти лавочку напротив магазина с восточными штуками, всякие ароматические палочки, статуэтки, и… — Босс хищно посмотрел на меня и сказал Анюте. — Будь добра, выбери мне любую понравившуюся, это будет мой приз. Но только не вставай со скамейки и отшивай всякого, кто тебе будет мешать. Договорились?
Я отвернулся. Его фирменное "договорились" в повелительном наклонении набило оскомину. Как будто боссу обязательно заключать со всеми договор, который можно исправить, видоизменить, подбить под себя.
— Отойти совсем нельзя? — Спросила Анюта тоненьким голоском, при этом у нее в животике жалобно заурчало.
У Арнольда Николаевича при взгляде на вырез платья взыграло мужское благородство. Он сказал:
— Рядом есть кофейня, можешь взять там напиток и еду. Но вернись на скамейку и продолжай наблюдение. Все дело займет максимум час. Потом заедь домой, отдохни, переоденься в офисный вариант и к трем часам жду тебя на работе.
Анюта наградила мою молчаливую фигуру смущенным взглядом и порхнула к переходу в Атриум.
— Устраивают ли тебя условия испытания? — Спросил Арнольд Николаевич.
— Да.
Мы двинулись внутрь Атриума. Босс идет впереди, раздвигая передо мной пространство, как ледокол Красного Знамени полярные льды. Курилка, традиционно устраиваемая персоналом перед входными дверьми, оставила на мне отпечаток горького дыма и прожаренный зажигалками воздух. После такого приветствия Атриум перестал казаться мне огромной сокровищницей с ярлыками "распродажа". Появилось в нем что-то зловещее, даже стулья и столики ресторанов выглядят жутко. Не радует глаз ни блестящий от десятка витрин свет на всех тональностях цветовой диафрагмы, ни симпатичные продавщицы, сверкающие нагламуренными личиками и грудными знаками отличия. Босс показал на столик около защитного ограждения, дугой расположенного на краю козырька. Внизу ленты эскалаторов, неподалеку пальма, а если пройти чуть дальше, мимо таких же столов, можно упереться в створки лифта. Наш столик расположен так, что через угловую стеклянную витрину бутика видна размытая фигура Анюты.
Сразу сесть за стол не удалось. Опередив нас, его занял мужчина деловой наружности. Он поставил на стул рядом портмоне, а на стеклянную крышку стола положил новостную газету. Я двинулся к идентичному столику рядом с обзором ничуть не хуже, но Арнольд Николаевич оставил меня за спиной, а сам подошел к деловому человеку и тихо с ним заговорил. Человек побледнел, поправил придушивший его галстук и испарился. Босс сделал приглашающий жест. Пока я с крепнущим чувством обреченности усаживался, он позвонил Гошу, и тот появился, словно ждал за углом. На меня смотрит мельком, похоже, завалит экзамен, иначе откуда чувство вины передо мной. Он же не дядя, которому нагреть человека, что сходить в туалет. Гош сел полуоборотом ко мне, чтобы не видеть моего лица. Арнольд Николаевич сказал ему:
— Наша девушка сидит вон там, у нее задание отшивать всех, кто к ней приблизится. В твою задачу входит завести с ней диалог без упоминания о нашем пари и привести ее сюда. Договорились?
Гош сказал:
— Ясно.
— Не хочешь напоследок посоветоваться со своим преподавателем?
Я опустил глаза и так и не узнал, что хотел сказать мне взглядом Гош. От вязкой паузы стали слышны шумы Атриума. Скрипнул по кафелю отодвигаемый стул, тяжелые шаги Гоша удалились в гламурную даль стекла и размалеванных манекенов.
— Не расстраивайся. Ты сделал, что смог, от тебя уже ничего не зависит. — Мне показалось, что в голосе Арнольда Николаевича прорезалась жалость. Я поднял на него глаза, но вместо соучаствующего лица увидел откинувшегося на стуле офисного дьявола. — Мой учитель по бизнесу говорил, что нужно бороться до последнего и использовать любые методы. Ты в последнее время заставил меня усомниться в правильности этого суждения, которое выручает меня уже больше тридцати лет. Ты думал, что естественным путем добьешься победы, и это похвально.
— Какой смысл работать, если на выходе получается лишь красивая картинка, а не реально работающий и полезный продукт? Победы добиваешься ты.